— Просто необходима…
— …что она нам даст?
— Сделает тебя только моей по всем законам, девочка моя.
Я успела познать, что такое желание, но я не думала, что оно может быть таким огромным и раскаленным. словно угли на самой верхушке действующего вулкана!
Его голос, аромат и близость были слаще любого меда, нужнее кислорода!
Я даже не вздрогнула, когда послышался грохот сотрясающий землю. не в состоянии подумать, что опять сломали эти великаны или чьими частями тела вспороли мерзлую землю, но истерично взвизгнула, когда услышала прямо за своей спиной тот самый жуткий двойной голос, от звука которого на моем затылке просто волосы встали дыбом:
— Брат, у нас проблемы.
Пока я барахталась в руках Янтаря, чувствуя себя божьей коровкой, которая истерично дрыгала лапками, но все равно никак не могла перевернуться на правильный бок, чтобы не светиться своим исключительно голым задом перед глазами того, кто вызывал по мне самый настоящий ужас, мой бесстрашный Бер грозно прорычал:
— В данный момент наша проблема — это ты, черт тебя дери! Или мне нужно было повесить на ближайшей елке табличку «Не беспокоить!»?!
— Я все равно не умею читать, — лишь усмехнулся этот жуткий тип, который стоял прямо за моей полуобнаженной стараниями Янтаря спиной, пока я в полном ужасе и жутком стыде отчаянно пыталась взбрыкнуть так, чтобы освободить одну свою ногу из железной хватки Янтаря, и нацепить-таки эти несчастные штаны, чего Янтарь кажется совершенно искренне не понимал, лишь еще сильнее прижимая меня к своему торсу.
Правильно! Это Беры привыкли шастать по лесу в чем отец заделал, а медведица родила и трясти своими «фаберже» друг перед другом, словно так было задумано самой природой, но во мне было не столько этой бешеной медвежьей крови, чтобы я с легкой руки Янтаря шастала по заснеженным просторам нашего леса слово Ева, не пытаясь прикрыться местным фиговым листочком в виде ветки сосны или ели!
— Янтарь! — наконец завопила я, впиваясь в его горячие широченные плечи ноготками, чтобы привлечь внимание к себе, потому что мои беспомощные брыкания в его руках не приносили совершенно никакого результата, и лишь когда его недоуменные сосредоточенные глаза наконец остановились на мне, я взвизгнула снова, — Одежда!
— Чья?
— МОЯ, ЧЕРТ ПОБЕРИ!
В ответ мне было полное непонимание и сосредоточенный взгляд, который вдруг метнулся за мою спину, налившись яростью, когда Янтарь резко подался вперед, отчего я снова вцепилась за его плечи, выпучив глаза, когда услышала звук удара и рычание моего разъяренного Бера: