Я усмехнулась.
– Все в порядке. Дедушка со всем справился. И справится дальше – он у нас очень сильный и стойкий. А со вчерашнего дня стал еще и немного чувствительнее.
– Правда? – Фантомы заинтересованно подняли головы от мисок.
Я кивнула.
– Именно. Так что будьте снисходительнее к его слабостям. Для своего возраста он отлично держится.
– Спасибо, Гаечка, – проскрипел сверху откровенно недовольный старческий голос, а нахально подслушивающий с лестницы Родан с кряхтением спустился на одну ступеньку, не забывая при этом тяжело дышать, судорожно хвататься замотанными в тряпки пальцами за перила и старательно изображать дрожащие от натуги коленки. – Ты так добра… вся в бабушку…
Я сперва опешила, а потом чуть не захохотала в голос.
Вот же поганец! В бабушку, значит… в Айну… иными словами, в ведьму! Ну, гад! Ну, сволочь! Мало того, что подслушивал, так еще и комментировать норовит! Видно, точно очухался от вчерашних тревог. Сообразил, что самое страшное для нас осталось позади. Решил, что теперь можно расслабиться. И, видимо, совсем обнаглел, раз рискнул так по мне пройтись спозаранку.
Ну, погоди, мерзавец…
Изобразив на лице искренний испуг, я подскочила с лавки, как ужаленная, и под понимающим взглядом вышедшего-таки из кухни трактирщика кинулась вверх по лестнице. После чего заботливо подхватила гадкого «дедушку» под локоть, крепко обняла, а потом, мстительно улыбнувшись, елейным голосом позвала:
– Мер, Эр! Помогите дедуле спуститься.
Парни, мгновенно поняв, что у меня на уме, расплылись в поистине змеиных усмешках, метнулись наверх и, прежде чем Родан успел вырваться и запротестовать, подхватили его на руки, чтобы затем с торжественным видом снести вниз. Как настоящего короля. Или как старого, весьма почитаемого, но совершенно беспомощного человека. Которого они торжественно поднесли к накрытому столу, еще более торжественно поставили жесткий стул с неудобной спинкой, а потом с величайшей осторожностью, будто «дедушка» мог рассыпаться, усадили сверху. Заодно громко приговаривая, что «в его-то возрасте»…
Родан был в ярости. Я – почти счастлива, а Фантомы – до того веселы, что не удержались от ехидного хрюканья, когда перехватили злой взгляд новоиспеченного побратима, и вообще, с огромным интересом следили за нашим спектаклем. Но так «дедушке» и надо, гаду. В следующий раз не будет делать гнусных намеков на мое прошлое. И не будет использовать доверенные ему сведения таким неприличным образом.
Все еще не удовлетворенная своей маленькой местью, я чинно уселась рядом с кипящим от возмущения Хасом, постелила на колени «дедушки» чистое полотенце и, зачерпнув полную ложку каши, проворковала: