Однако Зеб не хотел предстать слабым директором, отступающим от своих решений. Резюме оставались в силе, но эту пилюлю Зеб хитро подсластил двумя хорошими новостями. Первая — о возможности набрать дополнительных людей, и вторая — что персонал цехов больше не будет работать по двенадцать часов в день. Такие вести моментально разлетелись по заводу и снискали новому директору добрую славу. Нет, все понимали, что слова могут остаться словами, и все же это было облегчением.
Пивоваренный цех шел последним в этом ознакомительном турне. Зеб не знал, есть ли в этом какая-то логика или Долорес до последнего откладывала его очередную конфронтацию с Кейси.
В пивоваренном цехе было неожиданно тепло и пусто. Слова Кейси подтвердились — почти весь процесс был автоматизирован. Немногочисленные рабочие были одеты в белые лабораторные халаты и шапочки. Каждый носил защитные очки.
А еще здесь было тихо. Слышался лишь мерный шум работающего оборудования.
— На пике успеха рабочих здесь было сорок два, — сказала Долорес. — Вот мы и здесь. — Она показала куда-то пальцем, и Зеб увидел пару одетых в джинсы ног, торчащих из-под висящего бака. — Кейси! — позвала секретарша.
Интересно, что Кейси сказала Долорес, выходя из его кабинета. Зеб до сих пор для себя не решил, как ему эта женщина. Нет, не женщина — девушка! Слишком юная на первый взгляд, чтобы руководить таким цехом. Но то, чего ей не хватало в силу возраста, она с лихвой компенсировала характером.
Откуда ей знать, что никто в мире не врывался к нему в кабинет столь яростно. А если такое и было, то ворвавшийся мгновенно замирал под натиском самого Зеба. Не могла Кейси знать и то, что Зеб особенно не привык к такому отношению со стороны женщины. Для женщин он всегда был золотым билетом. Богатый, привлекательный и одинокий. Вот только сам он не хотел быть чьим-то билетом.
Кейси Джонсон не из той породы. Зеб соврал бы себе, если б сказал, что не был заинтригован.
— Давай сейчас, — приглушенно сказали за баком. И тут же послышались оглушительные для такой тишины удары по металлу.
Когда удары прекратились, Долорес, закрывшая уши ладонями, позвала:
— Кейси, мистер Ричардс пришел!
— Твою мать, — еле слышно донесся голос Кейси. — Что еще?
С этим вопросом она вышла из-за бака. В таком же белом халате, в такой же шапочке и защитных очках.
— И снова здравствуйте, мисс Джонсон, — приветствовал ее Зеб.
На щеке Кейси был шрам в виде сетки — особенно заметный, когда она краснела. А Зеб пока еще не видел ее без краски смущения на лице. Шрам — это дефект, но в шраме Кейси было что-то привлекательное.