Азраил немного смягчился:
— Я тебя понимаю, но я не терплю криков.
— А я не терплю, когда мне запрещают кричать, — виновато призналась она. — Но я очень редко это делаю. Из-за тебя я сержусь и становлюсь агрессивной.
Внезапно Азраил улыбнулся. Его золотистые глаза сверкнули, он обнажил белые зубы и растянул в улыбке удивительно красивые губы. У Молли екнуло сердце и засосало под ложечкой, словно от слишком быстрого спуска в лифте. У нее пересохло во рту, она затаила дыхание.
— Значит, я виноват в том, что ты кричишь, — ласково произнес Азраил.
— Да, — ответила Молли. — Ты меня раздражаешь. Ты пытаешься указывать мне, что делать. Ты говоришь со мной покровительственным тоном.
Азраил осторожно подошел к ней, как кот, преследующий добычу.
— Других людей я не раздражаю.
— А я не кричу на других людей, — возразила Молли.
— Вероятно, ты обрушила на меня свой гнев на Тахира, — предположил Азраил.
— Нет! Но почему никто не сказал мне, что я обучала подростка?
Азраил выгнул бровь.
— Ты могла бы узнать его возраст у сотрудников посольства.
— У меня не было причин подозревать, что он такой молодой. И вряд ли это что-то меняет. — Молли отвела от лица прядь рыжих волос и посмотрела на Азраила с упреком. — Он совершил взрослое преступление.
Но дело в том, что иногда подростки совершают сумасшедшие поступки. И, как ни странно, именно Молли знала об этом лучше остальных. В четырнадцать лет Молли собрала вещи и сбежала из дома. Она собиралась поехать в Лондон, чтобы стать музыкантом и играть в группе. К сожалению, стоимость проезда в поезде буквально растоптала ее честолюбивые планы. Переполняясь подростковой яростью, Молли заявилась к Морису. Морис вернул ее домой, а мачеха сказала ей следующее:
— Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я знала, что ты вернешься!
А потом ее отец и Морис спорили, и Молли винила себя за это. Она ссутулилась, с тревогой вспоминая тот день. Именно в этот момент она поняла, что не пойдет в полицию в Лондоне и не сообщит о поступке Тахира. Ему шестнадцать лет, и она знает, что подростки совершают глупые и роковые ошибки.
Кроме того, если она обратится в полицию, то неизбежно спровоцирует интерес прессы, а она меньше всего хотела, чтобы ее имя мелькало на страницах газет. Рассеянно глядя на Азраила, она подумала, что он, вероятно, был очень разумным подростком и поступал по-взрослому.
— Ты не сказал мне, как далеко отсюда находится аэропорт.
— В нескольких сотнях миль, — тихо ответил Азраил, пристально глядя на ее розовые губы. Он неизбежно задавался вопросом, каковы они на вкус.