Молли покачала головой и громко простонала:
— Ты всегда такой недоверчивый и подозрительный? Тебе нелегко принимать хорошие новости?
— Недоверчивость у меня в крови, — ничуть не смущаясь, ответил Азраил.
— Это плохо, — возразила Молли.
— Если ты не шутила, я благодарю тебя за великодушие.
— Это не великодушие, Азраил. — Молли вздрогнула. — Я не простила его. Но я считаю, что нельзя сурово наказывать подростка за такое преступление. Он, наверное, считал, будто знает, что он делает. Кроме того, как ты сказал, я не пострадала.
— Ты получишь компенсацию за свою доброту, — проворчал Азраил, стараясь не думать о том, что обязан Молли за то, что она изменила свое отношение к проступку его брата.
Но его самоуверенность доконала Молли.
— Я передумала не из-за денег! — в ярости крикнула она.
— Ты снова кричишь, — холодно заметил Азраил. — Кричать невежливо.
— О, иди к черту! — парировала Молли и рванула к ковру, на котором лежала прежде. — Я иду спать. Разбуди меня, когда нас спасут! Если нас не спасут, пожалуйста, забудь о моем существовании!
Стиснув зубы, Азраил смотрел, как Молли подрагивает во сне. Он еще ни разу не встречал такую вспыльчивую женщину. Она заводилась с пол-оборота каждый раз, когда он спорил с ней. И она была очень отзывчивой, когда он ее ласкал. Он снова почувствовал возбуждение от восторженных воспоминаний о ее мягкой, шелковистой коже и соблазнительных губах. Подойдя, он накрыл Молли плащом.
Естественно, он предположил, что Молли передумала из-за денег. Что еще он должен был думать? Но теперь, вместо того чтобы радоваться по поводу того, что Джалия не спровоцирует огромный международный скандал, Азраил был в ярости. Он не понимал, как Молли удается доводить его до белого каления. Общаясь с ней, он становится бестактным. Он, который еще в детстве научился следить за каждым своим словом! Молли его доконала. Она бесила его, но одновременно очень его привлекала. Он никогда не испытывал такого чувства к женщине. Он отвел взгляд от ее стройной фигуры и с тоской посмотрел на бассейн с прохладной водой.
Раздевшись, он искупался второй раз за день. Возможно, Молли замерзла, но Азраилу очень жарко. Освежившись, он расстелил постельные принадлежности у костра и, сдержав стон, подошел к Молли. Коснувшись ее руки, он почувствовал, что она холодная как лед, и выругался. Сделав глубокий вдох, он наклонился и подхватил Молли на руки, молясь о том, чтобы она не проснулась и не подумала, будто он решил ее домогаться. Уложив Молли рядом с собой, он сдержал стон.
Молли пошевелилась и почувствовала спиной приятное тепло.