— Ты кое-что не продумала, — сказала Молли, когда Азраил показал ей чертежи жилья. — Если ты хочешь привлечь иностранных экспертов к работе над крупными проектами, на которую уйдет несколько лет, тебе следует подумать об открытии международной школы.
— Международная школа? — Азраил нахмурился. — У нас по-прежнему довольно примитивная система образования.
— Надо расставить приоритеты, — заметила Молли. — Тебе необходимы эксперты, но они откажутся подписывать долгосрочные контракты, если их семьи не смогут жить здесь вместе с ними. Они захотят, чтобы их дети учились в школе; это позволит им вернуться в родные страны полностью готовыми для получения высшего образования.
Азраил задумался. Он уже знал, что Молли рассматривает проблемы под другим углом и часто предлагает решения, которые не приходили ему в голову. Она была умной и прогрессивной. Он вгляделся в ее озабоченное лицо. Она изучала чертежи жилья, предназначенного для размещения заграничных рабочих. Молли права. Его страна остро нуждается в профессионалах и их навыках. Необходимо вывести Джалию в двадцать первый век, а для этого надо подобрать качественный персонал, который заинтересуется условиями трудовых контрактов.
— Захра — учитель, — напомнил ей Азраил. — Поработай с ней и обсуди возможность открытия международной школы.
Молли покраснела от удовольствия.
— Захра знает гораздо больше меня.
— Но это была твоя идея. Воплоти ее, — неожиданно сказал Азраил и мило усмехнулся. — Это твое наказание за инициативу.
Молли не считала его задание наказанием. Она радовалась тому, что Азраил доверил ей такое ответственное дело и уважает ее мнение. Прошло два месяца после их свадьбы, но Молли так и не избавилась от своих чувств к Азраилу и подавила безнадежные надежды. Она любила Азраила. Чем больше времени она с ним проводила, тем сильнее в него влюблялась. До Азраила никто, кроме Мориса, не слушал ее мнение с уважением. Никто, кроме Азраила, так страстно ее не желал как женщину. Но ее неуверенность в детстве и тайные страхи о том, что она не нравится Азраилу, все еще преследовали ее и наполняли ужасом. Она боялась жить в мире грез и думала, что рано или поздно Азраил до конца поймет ее и задастся вопросом, зачем на ней женился.
По этой причине каждый раз, когда у нее возникал соблазн спросить Азраила, как долго, по его мнению, продлится их брак, ее душил страх, и она молчала. Она предпочитала наслаждаться тем, что имеет в данный момент, а не волноваться о том, как будет чувствовать себя, когда ее отношения с Азраилом подойдут к неизбежному концу.