Молли широко раскрыла зеленые глаза от удивления.
— Политическое убежище? Тахир?
— Он имеет на это законное право, — сухо сказал Азраил. — И я разрываюсь между гневом и сочувствием, а принц Фируз в ярости.
— Тахир действительно знает, как выкопать себе яму поглубже. — Молли вздохнула, качая головой.
— Мне жаль, что мой брат сейчас здесь, в крепости. Это огорчает тебя.
Молли выпрямилась, выражение ее лица было встревоженным.
— Нет, это не так, Азраил. Я не настолько чувствительна. А вот тебе намного неприятнее переживать эту драму не по своей вине.
— Ты добрая. — Азраил тихонько вздохнул. — Но, как вы говорите на Западе, я попал между молотом и наковальней. Он мой брат, и мне его жаль, потому что я знаю, что он сейчас переживает. Отец приказал высечь его за то, что он сделал с тобой.
Молли побледнела, от ужаса у нее скрутило живот. Она хотела, чтобы Тахира наказали, и ему бы не пришло в голову совершать подобный поступок в будущем. Но она не подозревала, что физическое насилие применят к нему в качестве сдерживающего фактора.
— Фируз все и всегда делает сверх меры, — объяснил Азраил. — Тахира баловали с рождения, потому что он единственный ребенок. Но невозможно вырастить будущего лидера страны, применяя такую эгоистичную снисходительность, а затем ожидать, что он примет жестокое наказание как взрослый. Тахир огорчен и ошеломлен тем, что он пережил. Он плакал в моих объятиях, как испуганный ребенок. Разве я могу заставить его вернуться в Кварейн к отцу?
Молли, быстро соображая, шагала по комнате.
— Пусть он останется здесь, пока все не успокоится. От немедленного противостояния между отцом и сыном никто не выиграет. Я бы предпочла скрыть этот инцидент ото всех.
Чувственные губы Азраила растянулись в медленной и одобрительной улыбке. Он смотрел на красивое задумчивое лицо Молли.
— Как ты думаешь, что я делаю? Молли, ты можешь требовать, чтобы я выбросил Тахира на улицу.
— По-моему, он заплатил за то, что сделал со мной, — сказала она.
«И если бы он не похитил меня, я бы никогда не встретила тебя», — подумала Молли и покраснела под страстным взглядом Азраила. Она почувствовала возбуждение, вспоминая прошлую ночь со своим мужем. Она резко переступила с ноги на ногу, стыдясь того, что Азраил делает ее такой слабой и чувственной в самые неподходящие моменты. У нее пересохло в горле.
— И все же я потребую, чтобы он уехал из крепости, как только врачи дадут на это разрешение, — решительно заявил Азраил и медленно подошел к окну, чтобы избавиться от плотских мыслей, которые досаждали ему всякий раз, когда он был рядом с Молли.