— Приняла? — фыркнула Тилли. — Я по глупости надела кольцо, чтобы посмотреть, как оно выглядит… на пальце, и оно застряло. А потом я была у мистера Пендлтона в медцентре: оттуда сообщили, что он упал. Он увидел кольцо и начал смеяться, когда узнал, кто мне его дал.
— Смеяться?
Тилли с такой силой сжала зубы, что вполне могла бы расколоть орехи вместо щипцов.
— Да. Он смеялся. Видно, я слишком старомодна и благоразумна для такого, как вы. И у меня нет никаких шансов вас укротить. Но если мистер Пендлтон не купился, то медсестра наоборот — она сочла эту новость замечательной и, вероятно, растрезвонила всем. И вот теперь полюбуйтесь. Я помолвлена с вами, и вся округа, черт возьми, хлопает в ладоши от радости, потому что бедняжка брошенная Тилли Топпингтон нашла себе другого. Клянусь богом, я готова была от бешенства заорать так, что сломала бы голосовую почту в телефоне.
Блейк еле‑еле удержался от улыбки.
— Значит, вы сказали старику, что кольцо дал вам я?
Тилли закатила глаза, как в фильме об изгнании нечистой силы.
— Он увидел у меня на руке кольцо и спросил, уж не мой ли бывший приполз на коленях обратно. А я сказала, что кольцо мне подарил другой мужчина, и он настаивал, чтобы я ему сказала, кто же это. И я битых три часа сидела и слушала, как мистер Пендлтон заливается смехом, узнав, что этот мужчина — вы.
— Как же вы объяснили ему наши отношения?
— Я сказала, что вы пришли в кондитерскую и влюбились в меня с первого взгляда, — торжествующе заключила Тилли.
Блейк захохотал:
— Вы хотите сказать: с первой пробы пирожного? Стоило мне откусить шоколадный эклер — и я на крючке?
Тилли его смех не понравился. Он над ней потешается? Она ткнула его пальцем в грудь.
— Весь этот дурацкий фарс с невестой — ваша вина.
Он поймал ее руки и сжал.
— Старик согласился продать мне Макклелланд‑Парк?
— Понятно, что вас беспокоит. — Тилли указала пальцем на себя. — Сейчас мы говорим о моей жизни. О моей репутации. Что подумают все вокруг?
— Подумают, что вы правильно поступили, связав себя с богатым и красивым женихом, после того как тот негодяй вас обесчестил.
— Ну этого‑то он, по крайней мере, не успел, — сказала Тилли и… прикусила язык.
На лице Блейка промелькнула озабоченность.
— Вы о чем?
— Не важно. — Тилли повернулась к Трюфельке. Собака лежала у ног Блейка с видом покорной рабыни, готовой выполнить любой приказ хозяина. — Предательница. Мистеру Пендлтону надо было взять гончую, а не тебя.
Трюфелька выразительно посмотрела на Тилли коричневыми томными глазами и взвизгнула, как бы говоря: «Я слишком умная и знаю, что ты на меня не злишься».