Блейк засмеялся:
— Сообразительная собачка. А вы разве не пригласите своего нового жениха в дом чего‑нибудь выпить?
— Нет. Не приглашу.
Он посмотрел на нее в точности как Трюфелька.
— Тилли, послушайте, нам придется сыграть эти роли, а иначе не только Джим Пендлтон не поверит нашей помолвке.
Она испепелила его сердитым взглядом.
— Я не желаю, чтобы мне поверили. Я не желаю продолжать эту глупую выдумку.
— Не получится… пока я не верну свою собственность, — заявил Блейк. — И, между прочим, люди станут удивляться, почему я живу в пансионе, а не здесь с вами.
— Если вы сюда переедете, то это не означает постель с вами. Понятно?
Глаза у него загорелись.
— А как еще убедить старика продать мне Макклелланд‑Парк? Только помолвкой.
— Я с вами не помолвлена. — Слова у Тилли вылетали, как лимонные зернышки. — В любом случае это противозаконно, чтобы старый человек, у которого проблемы с памятью, подписывал юридические документы.
— У него слабоумие? — насторожился Блейк.
— Нет, просто временная спутанность сознания из‑за падения. Но я все равно считаю, что неправильно этим воспользоваться.
— Разумеется. — Он улыбнулся, словно небрежно отмахнулся от ее слов. — Мне просто надо проявить терпение.
Тилли не показалось, что Блейк обладает терпением, учитывая его предложение, сделанное ей спустя пару недель знакомства. Но какими глазами он смотрел на дом, где провел первые десять лет жизни! Георгианский особняк с десятью спальнями стоял посреди леса, с озером перед домом, с регулярным и пейзажным парком и оранжереей. Два месяца назад, после того как у мистера Пендлтона случился удар, Тилли перебралась в усадьбу. И теперь ей не хотелось уезжать. Она могла понять привязанность Блейка к этому месту. Если бы ей пришлось нарисовать дом своей мечты, то он не сильно отличался бы от этого. Неужели с ее стороны нечестно противодействовать Блейку и не пускать его сюда, чтобы он продолжал жить в пансионе? У нее никогда не было постоянного места, которое можно назвать домом, потому что отец — викарий и они переезжали из одного прихода в другой. Она семь лет жила во флигеле егеря на усадьбе родителей Саймона, поскольку отцу дали другой приход, в доме священника она оставаться не могла, а ей надо было закончить последний год обучения в школе по соседству, чтобы затем поступить в кулинарный колледж. Но она вполне представляла, что тот, чья семья прожила в таком поместье, как Макклелланд‑Парк не один век, испытывал намного более сильную привязанность к дому.
Блейк перевел взгляд от дома на ноги Тилли — на голенях у нее капельки крови.