Тилли послала Блейку эсэмэску, что оставит ключ от Макклелланд‑Парка под шатающейся плиткой у парадной двери на случай, если он вернется, когда она будет на работе.
Мистер Пендлтон по‑прежнему отказывался верить, что она действительно обручилась с Блейком. А отъезд Блейка в Шотландию уж точно не помог убедить его в этом.
Каждый, кто приходил в кондитерскую, задерживался, чтобы поболтать, сказать Тилли, как замечательно, что она нашла наконец настоящую любовь. Тилли настолько преуспела во вранье, что уже сама начала верить, что влюблена в Блейка. Когда произносилось его имя, начиналось трепыхание в животе, а это наводило на мысль, что ее мозг и тело играют с ней скверную шутку.
Она испытывала то неловкость оттого, что убедила всех в своей любви, то разочарование, что не влюблена. Но с тех пор, как они поцеловались, покой она потеряла. Словно в ней проснулся голод, и утолить его может только Блейк. Даже с закрытыми глазами она могла бы вспомнить каждую секунду их поцелуя, вспомнить все свои ощущения, то, как его небритость царапала ей щеку — пришлось даже замазать кожу тональным кремом.
Выходит, что первоначально в его план сделки входило соблазнить ее, но, узнав, что она невинная девушка, он сдержался — за исключением того поцелуя. Могла бы она позволить себе небольшой флирт с ним? Это не будет означать, что она в него влюблена. Она вообще не собирается ни в кого влюбляться. Нет‑нет. Особенно после того, что было. Она использует Блейка точно так же, как он собирается использовать ее, — в своих целях.
Но зачем отказываться от секса, даже если у нее нет намерения когда‑либо выходить замуж?
Ну, может, когда‑нибудь, но не сейчас. Не после того, как ее публично унизили на свадьбе, которую она спланировала и на которую возлагала столько надежд. Вот почему она оставила свадебный торт и платье — как напоминание о своей глупости. Напоминание о том, как глупо верить в волшебную сказку.
Волшебная сказка оказалась обманом, сплошным надувательством. Ловушкой для романтических дур, которые думают, что без мужа жизнь не удалась. Она прекрасно обойдется без оного. Семейная жизнь не для нее. С тем, чтобы угождать мужчине, покончено. Больше никаких приготовлений той еды, которая ей не нравится, но приходилось готовить лишь потому, что нравилось ему. Больше никаких просмотров фильмов‑ужасов или утомительно скучных спортивных соревнований.
Она одинокая, и ей это нравится.
Она выжмет из этой ситуации как можно больше пользы для себя. Обручальное кольцо до сих пор у нее на пальце, и его невозможно сдвинуть с места ни кремом для рук, ни мылом, ни маслом. Ей пришлось надевать стерильные перчатки, когда готовила печенье и пирожные или месила тесто, чтобы не испачкать кольцо. Но пройдет месяц, оно будет каким‑то образом снято, и ее связь с Блейком тоже исчезнет.