Тот помедлил, потом молча пожал её.
Геворк посчитал инцидент исчерпанным, ухмыляясь, вытащил из-за пазухи пакетик с тёмно-зелёной травкой.
– Нюхни? – предложил он. – Кайф!
– Нюхало с-склеется, – ответил Саня.
Он всё ещё пребывал в сумрачном состоянии.
– Ты чего, не будешь курить? – удивился Геворк.
Саня вздохнул. Хотелось сохранить ясную голову, но, с другой стороны, отказаться от марихуаны было невозможно.
– Ладно, д-давай! – сказал он.
Эдуард Николаевич попрощался с Горошевичем, крепко пожал ему руку:
– Ещё раз спасибо тебе, Павло. Хорошо сработал. Не высовывайся пару дней, ладно?..
Они уже стояли в дверях, но Павло, однако, мялся, не уходил.
– Дело вот в чём, Эдуард Николаевич, – забубнил он. – Я это… без копья, понимаете? Как насчёт бабок? Помните, мы говорили?
Погребной нахмурился:
– Тебе не стыдно, Горошевич? Во-первых, я не помню, чтоб я тебе что-то обещал. Ты меня, наверное, не так понял. Я поддержал тебя, потому что видел, что тебя как нормального парня, славянина, раздражают эти засранцы, эти обнаглевшие вконец хачики. Я тебя очень понимаю в этом смысле. И ты, повторяю, молодец, не побоялся, дал как следует просраться этому чурке! Так что не разочаровывай меня, Горошевич. Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть. Ты – отличный парень. Только не надо всё переводить на деньги. Есть вещи куда более важные в нашей жизни.
Так говоря, Эдуард Николаевич постепенно двигался вперёд, надвигался на Павло, исподволь вытеснял его. Тот вынужден был отступать назад, пока не оказался за дверью.
– Посиди пару дней тихо, ни с кем не общайся, а потом мы с тобой встретимся, всё обсудим, – туманно пообещал директор. Потом ласково, по-отечески, улыбнулся: – Будь здоров, Павло.
И прежде чем Горошевич успел ещё раз открыть рот, захлопнул дверь.
Павло растерянно потоптался на пороге, потом злобно сплюнул и зашагал вниз, в сторону оставленной там машины.
Избавившись от чересчур надоедливого посетителя, Эдуард Николаевич пришёл в отменное настроение, налил себе ещё немного коньяка, пригубил, закусил конфеткой. После чего подошёл к фотографии светловолосой женщины средних лет, висевшей на стене.
– Я знаю, Оля, я всё знаю, – прикрыв глаза, несколько загадочно произнёс он.
Затем допил коньяк, поставил рюмку и, насвистывая одну из своих самых любимых мелодий – песню «Русское поле» из старого советского фильма «Новые приключения неуловимых», – направился к холодильнику. Вынул оттуда коричневый бумажный мешочек, на котором красовалась надпись:
КОТЛЕТНАЯ
Ул. Лесная, 12
г. Приозёрск
Эдуард Николаевич достал из мешочка пакет с котлетами, развернул его, засунул котлеты в микроволновую печь немецкого производства. Фирменный мешочек из бережливости не выбросил, оставил лежать на кухонном столике.