Таня одарила его уничтожающим взглядом, отвернулась и зашагала к столу.
– В общем, всё подробно пишите! – напутствовал её полицейский. – Детали там всякие, в общем, понятно, да?
Таня проигнорировала эту реплику. Она громко вздохнула, устроилась поудобнее и принялась писать заявление.
Вечерний свет, серебристо заливавший студию сквозь огромное окно, был уже бледен, но звёзды на небе ещё не появились. Марина с Андреем, скрестив ноги, сидели на полу, пили горячее саке.
Андрей медленно подносил чашечку к губам. Полуприкрыв глаза, он подолгу смаковал каждый глоток, наслаждался отдыхом, тишиной, впитывал в себя загадочный свет сумерек, придававший таинственность всему окружающему.
Марина, напротив, пила своё саке скорее механически, равнодушно констатируя, как разливается по телу горячая истома. Она видела, как вдали, на улице Алабяна, зажглись фонари. Там начиналась вечерняя жизнь, люди спешили в театры, в кафе и рестораны или, наоборот, возвращались домой после работы, обнимали своих любимых. А здесь жизнь остановилась. Время тут не бежало, а текло, сочилось по капле, сыпалось тонкой струйкой, словно с трудом проталкивалось сквозь узкую перемычку незримых песочных часов.
Андрей открыл глаза, заметил, что её пиалка опустела, элегантным жестом налил ей ещё саке из глиняного графинчика.
– Perfecto! – с улыбкой произнёс он своё любимое слово.
Марина не смотрела на него и поэтому пропустила это высказывание. Впрочем, ей было всё равно, говорит он что-то или нет. Она чувствовала дикую усталость, тело налилось тяжестью, окаменело. Она была не уверена, что сможет сдвинуться с места, даже если очень захочет.
Марина сделала ещё глоток, взглянула на сидящего напротив Андрея. Лица она толком не увидела, черты его были стёрты, словно кто-то жирно мазнул по нему белой краской.
Марине неожиданно стало смешно. Губы её скривились в попытке улыбнуться, но улыбка вышла жалкой и пропала, не успев толком появиться. Марина с усилием моргнула несколько раз, стараясь всё же разглядеть Андрея, но и это не получилось, взгляд упорно не желал фокусироваться.
Однако же ничто не прошло мимо внимания Андрея. Он заметил и мимолётный намёк на улыбку, и отяжелевшие её веки, открывавшиеся всё с большим трудом. Он смотрел на Марину очень внимательно, даже с некоторым удивлением, будто впервые видел её. Сгущавшийся сумеречный свет, окружавший девушку, придавал ей манящую загадочность. И именно ему, Андрею Бергу, было суждено разгадать эту загадку.
Perfecto!