— Что у вас на уме? — в голосе Юлии появились резкие нотки.
— Я никогда не обсуждаю такие важные вопросы на кухне, когда готовлю завтрак.
— Хотите, я вам помогу?
— Нет, не надо!
— Честно говоря, я не понимаю, почему вы так всполошились, — призналась Свиридова. Ее огромные глаза, не отрываясь, смотрели на Мономаха. — Вы ведете себя, как трусливый перестраховщик. Неужели думаете, что меня можно заставить забиться в угол и дрожать от страха?
— Но вчера вы были здорово напуганы.
— Это было вчера. А сегодня я поняла, что вела себя глупо.
— И все-таки, вам не стоит светиться, — возразил Толоконников. — Если не хотите ехать, оставайтесь здесь, вместе с Дардыкиным. Квартира в вашем распоряжении. Но показываться у себя не стоит.
Юлия криво усмехнулась и кивнула.
— Кажется, я понимаю, чего вы добиваетесь. Хотите, чтобы утренние газеты вышли с моим некрологом? Неужели так важно, чтобы все считали меня погибшей?
— А вы догадливы! — улыбнулся Мономах, все еще избегая смотреть Свиридовой прямо в глаза. — Только не все, а один человек — Игорь Блинов, или как он сейчас себя называет…
— Стрельников, — машинально подсказала Свиридова и гневно добавила: — Игорь Николаевич Стрельников, чтоб он сдох!
«А она не теряет своей привлекательности, когда злится, — некстати подумал Толоконников. — Многим женщинам ярость совсем не к лицу, а Юлии очень даже ничего…»
Он разлил кофе по чашкам, подъехал к столу и принялся маленькими глотками пить обжигающий, крепкий напиток.
— Честно говоря, у меня нехорошие предчувствия, — медленно начал он. — Мне кажется, что Блинов не оставит вас в покое. Тем более, если его план не сработал. Точнее, сработал не до конца. Это во-первых. А во-вторых, по-моему, Блинов — пешка в крупной игре. Но именно на нем лежит ответственность за боевую подготовку операции. Вряд ли он советовался со своим начальством перед тем, как вербовать вас. Правда, он был уверен, что вы погибнете.
Юлия наморщила носик и громко фыркнула.
— Ну и словечки у вас — вербовать, задание. Да я согласилась помочь Игорю добровольно! Тем более, я думала, что речь идет об обыкновенном шантаже.
— Правильно, он на это и рассчитывал. Но если его начальство узнает о вас, то Блинову не поздоровится.
— Что вы имеете ввиду? — Юлия села на табуретку и, забросив ногу на ногу, с выжиданием посмотрела на Мономаха.
— Вы остались живы, а что это означает, ясно даже младенцу. Нежелательный свидетель!
— Он захочет избавиться от меня, — мрачно заключила Свиридова и тяжело вздохнула. — Возможно, ему это и удастся…
— Ну, не стоит хоронить себя раньше времени! — запротестовал Мономах. — У вас отнюдь не безвыходная ситуация, между прочим. Вы можете пойти в прокуратуру и все рассказать. Или обратиться в прессу с сногсшибательным интервью. Впрочем, я бы не советовал вам так поступать. Хотите, объясню почему?