– Откуда вы знаете? – спрашивает Джулия. Карсон начинает оседать на меня, и я, отогнав нарастающую панику, нащупываю ее локоть и ободряюще сжимаю.
Уэлч кивает на ящик:
– Символ.
Я бросаю на контейнер быстрый взгляд. Мне страшно смотреть на него слишком долго.
– Вы можете ошибаться. – Джулия старается сдерживаться, но не способна скрыть вызова в голосе.
– Нет, я не ошибаюсь. – Уэлч вытирает струящиеся по щекам слезы. – Они попытались, понятно? Сделали что могли, а теперь решили поставить точку. Как бы я ни старалась, я не могу вас защитить.
Защитить нас от чего? От токс? От того, что в ящике? Я смотрю на Джулию, но она пребывает в такой же растерянности, и на лице у нее проступает тот же ужас, который нарастает во мне. Самим нам с этим не справиться. Но единственная, кто мог бы нам помочь, это Уэлч.
Она смеется нервно, с надрывом.
– Что ж, на моих руках уже есть кровь. Они хотели проводить эксперименты с едой, а я не позволяла. Они хотели проводить испытания на вас, а я не позволяла и поплатилась за это. Я поплатилась; я совершала ошибки и отправляла вас на смерть.
Еда… Так вот почему мы выбрасывали половину в воду?
– Подождите, – говорю я. В моей голове роятся вопросы, но я не успеваю задать ни одного: ее лихорадочный взгляд обращается на меня.
– Гетти, – говорит она. – Не доверяй им, поняла? Помни об этом. ЦКЗ, флот…
– Погодите! – перебиваю я, и мне нетрудно сделать вид, что все в порядке, потому что я не понимаю, что именно не так. – Мой папа тоже во флоте. Там служат хорошие люди. – Неважно, верю я в это или нет, неважно, что мистер Харкер показал мне, во что может превратиться хороший человек и что отец может сделать с дочерью. – Они нам помогут. Еще не все потеряно.
– Твой папа? – Она вздыхает. В этом вздохе звучит жалость, но еще больше – нетерпение. – Гетти, милая, твой папа думает, что ты умерла.
– Что?
Она лжет. Я подавлю приступ дурноты. Она сказала не доверять флоту, а сама вчера тащила по лесу тело Моны. Это ей нельзя доверять.
– Я вам не верю.
– Все вы, – говорит Уэлч. – Ваши семьи, ваши соседи. Вы не понимаете. Для них все кончилось давным-давно.
Я тебе не верю, повторяю я про себя. Не верю. Но это не помогает. Потому что ее слова многое объясняют.
Боже мой! Никто не беспокоился о нас, никто нас не ждал. Мы больше не могли общаться с родителями – в целях безопасности, говорили нам, но это была ложь. Еще одна ложь, в которую мы все поверили.
– Погодите, – говорит Джулия. – Вам придется все объяснить.
Но Уэлч уже смотрит на Карсон, и ее лицо смягчается.
– Карсон, – зовет она. Ветер доносит до нас ее шепот; она протягивает руку. – Подойди на минутку, мне нужна твоя помощь.