– Это не я, – бормочет Карсон. – Клянусь, это не я.
От шока я не могу пошевелиться. По доскам к краям причала растекается темная вязкая кровь. Скоро она расцветет в воде. Я представляю, как она расплывается по поверхности, как масло, блестящая, скользкая и красная, красная, красная.
Джулия обходит ящик, в котором сверкает контейнер, и, наклонившись, щупает пальцами шею Уэлч.
– Ничего.
Она мертва, и она забрала с собой свои секреты. Я не могу понять, какие чувства испытываю. Я благодарна, что она уже не сможет причинить мне вред. Я зла, потому что никогда не узнаю того, что знала она, потому что мои шансы найти Байетт утекают сквозь пальцы. А на самом дне, за всеми этими чувствами – привычная, как умение дышать, разъедающая сердце вина.
Я засовываю пистолет за ремень, наклоняюсь, уперев ладони в колени. Уэлч говорила о наших семьях правду. У нее не было причин лгать. А значит, моя мама на материке не считает дни до моего возвращения.
– Скажем остальным? – спрашиваю я. Выходит хрипло, как будто я несколько часов кричала, надсаживая горло. – Про наши семьи?
Когда я выпрямляюсь, Джулия качает головой.
– Я не готова, – говорит она. – Я бы и сама не хотела знать.
Как и я. Но рассуждать дальше нам некогда. Время уходит, и мы должны вернуться до темноты – тем более теперь, когда с нами нет Уэлч.
Я бросаю быстрый взгляд на ее тело. Ее пальцы не почернели – доказательство того, что их с директрисой болезнь отличается от нашей.
– Что будем делать с ней? Понесем в школу?
Джулия смотрит мимо меня на лес. В воздухе висит тяжелый медный привкус крови.
– Нет, – говорит она. – Тело нас замедлит. Привлечет ненужное внимание.
Вариантов у нас нет. Карсон начинает плакать, так что я обнимаю ее за плечи и отвожу в сторону. Мы с Джулией справимся вдвоем.
Она берется за ноги, я за руки. Тело Уэлч еще теплое, конечности пока не задеревенели, и, когда я убираю с ее лица прядь волос, на меня смотрят открытые глаза. Я хочу закрыть их, как это делают в кино, но, когда тянусь к ней, ее ресницы, жесткие от мороза, касаются моих пальцев, и я в отвращении отдергиваю руку. Она напоминает мне мистера Харкера. Мягкое, абсолютно расслабленное тело.
– Давай побыстрее, – говорит Джулия. Она сидит на корточках у коленей Уэлч. – Забери у нее ключи, и покончим с этим.
В этом нет ничего страшного, говорю я себе. Мы просто делаем то, что должны.
Связка ключей подцеплена к ремню, и я снимаю ее трясущимися руками. Вот ключ от ворот – длинный железный прут. Вот ключ от конюшни, хотя мы никогда ее не запираем. А это ключ от ее старой классной комнаты. Все еще в связке, как будто она надеялась, что прежние дни вернутся.