– Гетти, можно тебя на минуту?
Это Уэлч. Я выворачиваю шею в ее сторону. Ее губы сжаты в тонкую нитку, но у меня возникает ощущение, что она волнуется – совсем как до токс, когда ловила нас после отбоя.
– Конечно.
Я встаю и иду к ней.
– Я оставлю тебе еды! – кричит Байетт. – Нравится тебе это или нет.
Не оборачиваясь, я машу ей рукой.
– Спасибо, мам!
Уэлч ведет меня в сторону коридора. Вблизи я замечаю, что ее лоб прорезали морщины, а глаза блестят, как будто ее лихорадит.
– Что случилось?
– Байетт права. Тебе нужно поесть.
– Я не голодна.
Не могу есть. Я сыта по горло.
Уэлч тяжело вздыхает.
– Гетти. – Она предельно серьезна. – Тебе нужно стараться лучше.
– Что?
Я и без того на пределе от одного только факта, что спустилась в вестибюль.
– Я уже говорила: твоя задача – показать всем, что все идет по плану. А ты вместо этого сидишь с таким видом, будто тебя сейчас стошнит.
– Я пытаюсь! – Я не могу скрыть раздражения.
– Значит, плохо пытаешься. – Она бросает взгляд мне за спину, туда, где сидит Байетт. – Обычно вы ходите втроем. Где Риз?
– Это к делу не относится.
Уэлч фыркает.
– К делу относится всё. После истерики, которую она закатила, когда тебя взяли в лодочную смену, вы двое в центре внимания. – Она подается ближе. – Девочки наблюдают за вами, Гетти. Я не знаю, почему вы сцепились, но я хочу, чтобы ты положила этому конец. Помиритесь. Делай что хочешь, Гетти, но верни всё как было. В норму.
– Это же Риз. Для Риз такое поведение и есть норма.
– Это не просьба, – резко говорит Уэлч. Ее челюсть сжата, глаза сверкают.
– Я поняла. – Я примирительно поднимаю руки. – Ладно, я с ней поговорю.
– Не рассказывай ей ничего, что ей не следует знать.
Я и в обычной ситуации почти ничего ей не рассказываю.
– Не буду.
Уэлч улыбается – если это можно назвать улыбкой – и кладет руку мне на плечо.
– Спасибо. Хорошо бы сделать это сегодня.
Она успевает отойти на несколько шагов, когда я не выдерживаю.
– Вас это не напрягает? Всем врать?
Секунду она медлит с ответом, потом поворачивается. Я вижу по ее лицу, как ей хочется поступить правильно, сказать все как есть, без скидки на возраст.
– Напрягает. – Она пожимает плечами. – И что?
Неужели это ничего не значит? – хочется выкрикнуть мне. Неужели это не имеет значения?
– Ничего.
Она кивает.
– Сегодня, Гетти.
Когда я возвращаюсь к Байетт, я понимаю, что она за нами наблюдала. Ее ногти обкусаны, а на лбу залегла складка.
– Мне нужно поговорить с Риз, – сообщаю я. – Найди нас через пять минут на случай, если она снова попытается меня убить.
– Она просто слегка тебя придушила, – говорит Байетт, но кивает и, когда я прохожу мимо, цепляется пальцами за петли на моих джинсах. – Поосторожнее, ладно?