В понедельник, придя на работу, он, как всегда, увидел на своем столе свежие газеты и одно-единственное письмо, предусмотрительно положенное секретаршей отдельно, чтобы он сразу же обратил на него внимание. Он машинально взял его, взглянул на обратный адрес и саркастически усмехнулся: письмо было от нее.
После всего письмо показалось ему кощунством, жестокой, бесчеловечной насмешкой. Он достал из ящика стола коробок, чиркнул спичкой и, не распечатывая, поджег его над пепельницей. Глядя, как корчатся черные, простроченные золотистыми искорками хлопья; он вдруг ощутил, как болезненно сжимается сердце, медленно опустился на стул, и в то неуловимо короткое мгновение, когда погас язычок пламени и над крохотным пепелищем взвилась струйка, голубовато-белесого дыма, внезапно вздрогнул от резкого телефонного звонка.
— Здравствуйте. — Голос был мужской, низкий, с бархатистыми оттенками. Где-то он уже слышал его. Где? — Простите, что беспокою. Дело к вам.
— Слушаю.
— Разговор не для телефона. Вы ко мне не могли бы приехать?
— Говорите яснее.
— Яснее? — Человек на другом конце провода вздохнул. — Что ж, постараюсь. Речь о Дадабековой. Она…
— Меня это не касается! — резко оборвал он.
— Вы уверены? — Человек помолчал. — А может быть…
— Нет.
— Ну что ж, я буду у вас минут через десять.
Он молча пожал плечами, словно собеседник был рядом, и положил трубку. «Кто бы это мог быть?» И вдруг он вспомнил: «Алтай», телефон на столике дежурной по этажу, ночной звонок из Ашхабада…
— Так, — подумал он вслух, доставая сигарету. — Забавно. Кто же из них ее муж? Этот или тот, крысомордый? А, да не все ли равно!
Он вдруг почувствовал опустошенность и безразличие, Закурил и подошел к окну. Внизу, в замкнутом с четырех сторон высокими кирпичными стенами дворе, садовник копался среди чахлых кустов роз. Он на минуту представил себя на его месте и даже ощутил пряный сладковатый аромат нагретых цветов и влажной земли. Это было бы здорово: никаких сложностей и треволнений, все предельно просто — ты, земля и розы, за которыми надо ухаживать. Размеренное, примитивно-мудрое бытие.
— К вам пришли, — сообщила секретарь, приоткрыв дверь.
Он кивнул и, проходя к столу, опустил сигарету в пепельницу. В кабинет вошел худощавый высокий мужчина в светло-зеленой навыпуск рубашке с короткими рукавами, джинсах и коричневых сандалетах.
— Здравствуйте. Аннаев моя фамилия, — представился вошедший.
Они обменялись рукопожатием. Ошибки быть не могло — это был тот самый ее «земляк», которого он видел в «Березках» и на Красной площади.