Четыре дня я провел в лесу, благо какие-то знания о выживании у меня были, да и весна была, потому так долго и протянул. Дым от огня увидел лесничий и нашел меня, а после вывел из леса и отвел в полицейский участок.
Что было дальше, я плохо помню. Это не отложилось у меня в голове, но слова взрослых вокруг меня до сих пор звучат в сознании.
Они говорили, что родители бросили меня. Возможно, влипли в крупные долги и решили сбежать из страны, а ребенок был бы обузой, вот и решили избавиться от меня. А может, связались с криминалом или еще что. Разные версии были от окружающих, ну а я не знал, как мне на это реагировать.
Я пытался придумать им оправдание или как-то защитить, но ничего не мог.
Вскоре я и сам стал ставить под сомнение, любили ли они меня хоть когда-либо, или же это лишь плод моих детских фантазий.
Меня оттуда забрал дедушка, который и растил меня всю мою жизнь, а я лишь доставлял ему неприятности. Деда не рассказывал мне о том, что он думает или знает обо всем этом. Никогда эту тему не поднимал, а я боялся узнать правду.
Какая-то частичка меня, что еще не смирилась с этим, не хотела знать истину, а потому я не спрашивал. Потом дедушки не стало, и спрашивать уже было не у кого. Дедушка растил меня, заботился и воспитывал. Он был строг, но добр и заботлив.
Лишь благодаря ему я сейчас тот, кем я стал.
Неожиданно оба ребенка залезли на мою койку и просто легли рядом со мной и обняли меня.
Это оказалась так странно и непривычно, что я растерялся, но Лью и Саша просто молча решили побыть рядом со мной.
Их забота тронула меня, и я с трудом сам сдержал слезы.
«Ну, вот… я хотел быть им поддержкой, а теперь они жалеют меня…»
С этой грустной, но приятной мыслью я и уснул…
***
Клуций покинул камеру и недовольно заворчал.
Тратить свое время на варение лечебных настоев он не любил, предпочитая заниматься наукой, а не всяким лишним, чем можно было запрячь ассистента, но эти бездарные обезьяны, которых ему всучили как помощников, были бесполезны, потому пришлось все делать самому, отвлекаться от операций.
Плюс они делали просто отвратительные анестезирующие средства, из-за чего пациенты часто просыпались не вовремя и мешали ему. Даже правильно зафиксированные подопытные могли испортить все одним неправильным чихом.
На крики и мольбы Клуцию было плевать, он не страдал эмпатией или человеколюбием, но когда очередной сопляк начинает звать мамочку и орет в уши – это раздражает.
<i>«Работать с фанатиками - то еще удовольствие»,</i> - поморщился он.
Будь его воля, он бы постарался связаться с криминалом. Те всегда находят применение гибридам, да и люди со светлой стороны общества, что желают такими стать, тоже идут именно к ним… Но, увы, места заняты, и те, кто их занимают, не любят конкурентов. Особенно конкурентов более умелых. И разбираются с ними привычными криминалу способами, причем быстро, до того, как «серьезные люди» оценят умелость оных. Если бы сектанты не заинтересовались им первыми, Клуций уже был бы в могиле. Его и так едва успели вытащить…