В той кампании даже в самый разгар борьбы за губернаторский пост Рейган никогда не жертвовал полноценным сном в привычной для него домашней обстанэвке. Вечера он всегда проводил в обществе Нэнси Рейган, но, по свидетельству тех, кто был рядом с ним в те месяцы, следующим утром или днем супруги встречались на людях так, будто не виделись друг с другом долгие недели. Кое-кому из не поддававшихся на эту удочку репортеров приходило на ум сравнение с тем, как Рейган искусно строил образ "возвратившегося с войны солдата" после окончания второй мировой войны, тогда как все те годы провел в двух шагах от своего дома и нередко проводил вечера в обществе своей первой жены Джейн Уайман.
Образ "доброго и рассудительного малого", который создавался для Рейгана мастерами политической рекламы, не вязался с проявлением вражды к соратникам по партии. Некогда буквально щетинившийся при упоминании имени Рокфеллера и его "единомышленников-либералов", Рейган стал одним из активных пропагандистов так называемой "одиннадцатой заповеди республиканцев", сформулированной председателем комитета республиканской партии штата Паркинсоном: "Не говори ничего дурного о своих соратниках по республиканской партии". Рейган не ограничился принесением в жертву своей уже сложившейся политической позиции. Ради достижения задуманного ему пришлось отступиться и от органического неприятия воздушных путешествий, хотя он и постарался свести необходимость полетов на самолете до минимума и доверялся только одному знакомому пилоту, летавшему на надежном и тихоходном ДС-3.
Поднявшись над внутрипартийными распрями (что так импонировало республиканским лоялистам — "верным сыновьям величественной старой партии", видевшим в ширящемся расколе неминуемый конец этой партии), Рейган целеустремленно играл роль миротворца, призывая покончить с опасной конфронтацией как сторонников Голдуотера, так и сторонников Рокфеллера. Разумным следует признать и принятое им по рекомендации "приемных отцов" решение отмежеваться от берчистов. На этом особенно настаивал Таттл. Если в самом начале предвыборной кампании Рейган заявил, отвечая на вопрос репортера о своем отношении к поддержке со стороны общества Джона Берча, что не собирается требовать заполнения анкет от своих сторонников, то уже к концу 1965 г. он выступал с осуждением этой экстремистской организации, которую наводнили-де "бесноватые", и отказывался самым категорическим образом от помощи ее членов. Организаторы его предвыборной кампании утверждали, что от активного участия в ней решительно отстранены лица, о которых известно, что они являются берчистами или искренне симпатизирующими берчистам или даже просто ярко выраженными консерваторами. С завидным постоянством Рейган заявлял из интервью в интервью, что помощь этих лиц может быть принята им лишь при условии, если эти лица будут полностью и безоговорочно разделять его политическую философию.