— Венеция взвоет!
— На хую мы вертели твою Венецию, Денис! Мы снимаем кино для людей, а не для повернутых на долгих планах болотной тины онанистов! И вообще, еще год-два такого роста цен на нефть, и об этих сраных фестивалях вообще никто вспоминать не будет! Наш отечественный рынок самый могущественный! Они уже все мечтают к нам в прокат попасть! Мы теперь и Венеция, и Канны, и Монреаль с Ланкарном!!!
Мы погрузились в оставшиеся «Ауди», и поехали по следам эдиковского «Ауди», в самую чащу, где благополучно подвесили и Тита, и каскадера, отсняли, возбудили Дениса и отсняли все на хэндикам с эффектом медленной наводки фокуса! Только Нинка взмолилась, что веточки еловые ей прокалывают колготки и больно колются.
— Может, туфли мне разрешите надеть?
— Как Денис, если она будет в туфлях?
— Я тогда возбуждаться дольше буду, если вам пленки не жалко...
Мы пожалели пленку и оставили Нину босиком.
А потом отправились на ужин в Чайку.
Путь на Тибет
У Тита было всего три часа до поезда, поэтому мы решили не жалеть ни себя, ни Чайку.
— Давайте будем пить коктейли!
— Давайте, давайте! — завизжали гримерши и актрисы, предчувствуя во рту сладкий вкус алкогольных миксов.
Тит поморщился, а я добавил грозным голосом:
— Путь на Тибет!
Тита расплющило улыбкой, и женщины заподозрили что-то недоброе. Иван нервно закурил трубку «Порш», подаренную ему фирмой «Порш». Кто охотно, а кто нехотя, — все согласились пить мой коктейль.
Я заказал у Али бутылку водки, бутылку коньяка и ведерко для льда без льда. Ведерка без льда в «Чайке» не оказалось, и Али вынесла нам пустую трехлитровую банку. Я залил в нее коньяк и водку и стал разливать всем по бокалам.
— Еще этот коктейль называют «Маменькин сынок».
— Да? А вот интересно узнать, почему? — решилась позаигрывать со мной какая-то персированная актриса-петербурженка.
— Потому что пили мы его в основном со школьными товарищами. И однажды один товарищ ушел так далеко на Тибет, что без мамы не вернулся!
— Не бойтесь, женщины, брат школой называет университет, в котором учился и преподавал.
— Ага... называю.
— Коктейль вполне алкогольный, вы не думайте... Школьникам он не по зубам и не по печени... А нам, взрослым, за три часа до поезда, он самое то!
Все поднесли бокалы к губам, у кого напомаженным, а у кого пересохшим.
— Товарищ тот, Мельчаков его фамилия, как выпил, так сразу пал ничком и пролежал на полу часа два-три... а потом мы его тело обвели мелом, так и родилась идея пьесы «Изображая жертву»! — я засмеялся и выпил. Все вокруг повеселели, решив, что тоже могут послужить какой-нибудь идеей новой пьесы, и выпили залпом. К столу подошла Татьяна.