— Да, спасибо...
— Ну и хорошо, иди гримируйся!
Меня загримировали в польского милиционера. Странно, что никто не понял, что это не Тит. Я даже испугался, а не Тит ли я? Я даже решил прийти в отель пораньше, чтобы проверить на Ирэн и детях, кто я на самом деле, но прийти пораньше не получилось. Оператор картины вместе со своими помощниками позавтракали местными кебабами, и в киношных биотуалетах началась настоящая люля. Все терпеливо ждали, девушки меняли рулон за рулоном, режиссер нервничал, хотя я точно не уверен, был ли тот человек на стульчике в фуражке с эклером в руках режиссером. Я жарился в милицейском кителе и надеялся. Надеялся, что не подведу Тита, а если подведу, то надеялся, что все увидят, что я не Тит, и я в этом наконец перестану сомневаться. В общем, все шло хорошо. Я решил пройтись вдоль берега и купил клубники у местной бабушки. Она завернула мне ее в газетку и даже денег не спросила, — добрая традиция южан не брать денег с людей в форме. Да и зачем, — и на людях без формы на югах можно отлично заработать. Никто не искушает судьбу у Черного моря.
Хорошие мысли дарит голове теплый морской климат. Я думал об этом, ел ягоды и вдруг взгляд мой упал на залитый красными пятнами заголовок — «Отношения между Москвой и Хельсинки резко...» Дальше все было заляпано ягодно-кровавым соком, но я почувствовал, — ничего хорошего под Выборгом не происходит!
Лес.
Милиционер наконец перегрызает веревку, падает на землю, поднимается, отряхивается. Вдруг он замирает, дотрагивается рукой до своей попы и обнаруживает, что вся она измазана джемом. Милиционер оборачивается на то место, куда упал, и замечает измятое лукошко с пирожками. Милиционер вздрагивает — перед ним стоит девушка в красной вязаной пидарке с белой вышитой надписью «Suck». Милиционер хочет пройти, но девушка преграждает ему дорогу.
МИЛИЦИОНЕР. Ну-ка...
Берет девушку за плечо, девушка проводит захват и перекидывает милиционера через себя. Милиционер вскакивает с земли, кидается на девушку, та бьет его ногой в лоб. Милиционер отключается, девушка обходит его, милиционер хватает ее за ногу, роняет на землю, подпрыгивает и всем корпусом падает ей на живот. Девушка как будто переламывается, но тут же, как змея, выползает из-под милиционера, хватает горсть земли, кидает ему в глаза. Милиционер зажмуривается, трет глаза, — девушки нигде нет, милиционер озирается по сторонам, — от дерева к дереву, то тут, то там мелькает силуэт девушки и ее красная пидарка. Милиционер не успевает уследить за ее перемещением, вдруг девушка зависает в воздухе прямо перед милиционером, бьет его ногой в солнечное сплетение. Милиционер пролетает несколько метров, ломая своим телом маленькие деревца.