— Щас вот съемки закончатся, думаю, не податься ли мне в гимнастику, чтобы попасть в большую политику и влиять на судьбы страны. А? Как вам?! Вот тогда уже меня снимут! Не отвертятся...
— Сейчас мы вас снимем! — закричал брат. — Это новая сцена. Все должны танцевать!
Мы надели костюмы Элвисов, сделали грим, — я попросил сделать мне под глазом татуировку в виде слезы, как у певца по имени The Game. Перевоплотившись, мы схватили Татьяну за руку и вбежали в кадр. Все уж не знали, что и как дальше снимать, и мы спасли ситуацию. Я закружился в вальсе, как Пушкин на своем выпускном, Татьяна закружилась, как Татьяна из романа того же Пушкина. Актеры и операторы на секунду притормозили, но тут же сориентировались, что надо кружиться и снимать. Все решили про себя, что, видимо, сцена бала дописана авторами прямо на съемочной площадке. Брат вовлек всех в Дионисийский хоровод в духе Вячеслава Иванова, и никто уже не обращал внимания, что откуда-то из-за леса медленно поднялся огромный военный вертолет. Мы с братом сразу все поняли и стали делать все возможное, чтобы никто, особенно привередливые питерцы, не отвлекались от танца. Вертолет приближался, и первым делом я, конечно, подумал, что слизал Иван у Копполы эту идею, когда, вот, летит вертолет, звучат мазурки, и вдруг всех, в жопу, жгут напалмом. Эффектно, но как бы это клеилось с нашим фильмом? А может, Иван просто решил сжечь все негативы вместе с нами... Холодный пот обильно стал выступать на моем лбу. Я нервничал, и мне было страшно. Не показывая виду, я пукал и улыбался Татьяне, она улыбалась мне, четко отражая, что теперь уж точно находится перед работающей камерой. Мы даже на минутку понравились друг другу, забыв совсем, что я холостой, а Татьяну ждет дома знаменитый и фотогеничный муж. Но магия кино стирает из памяти все, что может помешать хорошему кадру. Я уже стал, было, фантазировать, как и что мы могли бы успеть, пока Иван не начнет жечь, как вдруг краем глаза я словил, что вертолет опускается носом к земле, и летит прямо на нас пропеллером вперед.
— Держись, щас будет ветер! — провальсировывая мимо, успел прошептать мне брат.
Я в последний раз взглянул на вертолет и увидел офигевшее, но безумно довольное лицо Ивана. Рядом с ним сидело абсолютно спокойное симпатичное лицо полковника ВВС. Что Иван сделал, как он его уговорил — это нам не известно, поэтому и врать мы не будем, просто расскажем, что мы видели. А увидели мы, закрыв глаза, вот что, — сначала пошла песчаная буря, потом ветер сорвал с невесты фату, и она очень красиво полетела в сосны, за ней полетела и сама невеста, лишаясь в полете сначала юбки, потом бюстгальтера, потом плавочек, потом кофты. Опечатка, подумаете вы! Неточность! Подловили авторов! Как ветер мог сорвать лифчик, а потом кофточку, ведь женщины обычно одевают груди в лифчик под кофточкой! Успокойтесь, мои въедливые копайки! Ветер действительно сорвал сначала лифчик невесты. Чтобы не подставлять наш фильм! Он сначала проверил, в каком состоянии груди невесты, а потом уже решился оголить их перед объективом камеры, чтобы зрители, пришедшие в кинотеатр, смогли получить эстетическое удовольствие! Так, ладно... За невестой летел Митя, костюм которого ветер не решился сорвать, поэтому Митя летел одетый и красивый. Большая плеяда голых актеров из Санкт-Петербурга гордой цапельной стаей, нехотя, потянулась к облакам вслед за Митей. Тит пытался противостоять ветру, он стоял, крепко упершись двумя ногами в землю, как сектант-почвенник. Периодически он тер глаза, пытаясь вытряхнуть из них песок. Тит никак не мог понять, что происходит, он не хотел смириться, что какая-то киношная стихия может быть сильнее его, Титовой воли. Стихия оказалась сильнее, и Тит полетел, хватаясь за голые икры кувыркающихся вокруг тел. Мы с братом схватились друг за друга и остались на земле. Эдик и Дениска тоже улетели, но приваренные к рельсам их камеры работали, что нам и было нужно. Последней летела Татьяна. Безумно красивая, она как истинная профессионалка продолжала кружиться в полете, как будто это вовсе не небо, а все та же танцплощадка. Хотя для настоящих звезд небо — это действительно все та же танцплощадка. Взгляните как-нибудь в безоблачную ночь наверх — и вы запросто увидите и Элвиса, и Мэрилин — они по-прежнему танцуют для нас, поют и смеются... Не ленитесь аплодировать, глядя на небо в безоблачную ночь.