Из кустов врассыпную вылетела стая куропаток, словно взметнулись хлопья снега. Птицы полетели, трепеща крылышками, и сели неподалеку. В этом кустарнике, видно, поселилось с десяток горностаев. Поселок горностаев!
Тогойкин перебрел логовину и вышел на опушку.
Лес тянулся по обеим сторонам логовины. А издали он казался одним сплошным массивом. Ведь и высохшее дерево на высоком мысу торчало как тонкий тальниковый прутик и было похоже на антенну.
«Хорошо бы бинокль!»
Тогойкин шел и смеялся над собой. А что ты еще хочешь? Говори уж по порядку! Как ты смотришь, например, на винчестер с тридцатью заводскими патронами? Может, тебе поставить тут палатку с железной печуркой? Оленей бы неплохо на две нарты. Хлеба с краковской колбасой. Жирной конины.
Как только он подумал о еде, у него засосало под ложечкой, начала кружиться голова, даже в глазах потемнело… Он остановился, несколько раз сильно встряхнул головой, вдохнул поглубже воздух, набрал в горсть снега, сунул в рот и, с хрустом разжевав его, проглотил.
Сразу стало легче, и он пошел дальше, испытывая чувство жалости, но не к себе, а вроде бы к другому, слабому человеку, «опасному спутнику»! Надо избегать мысли о еде.
Николай шел между деревьями, покрытыми снежным убором. Впереди замелькала чистая долина.
На высокий мыс он вышел шагах в ста от одинокого дерева. Так получилось потому, что голова его была занята ненужными, пустыми мыслями о еде. Если каждые два километра пути отклоняться даже на сотню шагов в сторону, то будет совсем плохо…
Хватая горстями и глотая снег, Тогойкин внимательно разглядывал засохшее дерево. Стоило ему оказаться на возвышенности, он начинал искать глазами признаки пусть хотя бы давно оставленного жилья. На старых деревьях с раздвоенной верхушкой можно обнаружить древнюю шаманскую жертвенную стрелу — кочай. Это бы значило, что здесь когда-то была окраина какого-нибудь селения. Поблизости от такого места непременно показались бы какие-нибудь приметы деятельности нынешнего колхоза…
Он свободно, легко и быстро скользил на лыжах по укрытым снегом кочкам. А летом здесь такое зыбкое болото, что запросто увязнет даже паук. Среди густых зарослей тростника, камыша и осоки виднелись многочисленные блюдечки замерзших озер. Большинство из них соединяли узенькие протоки.
По мере его продвижения горизонт отодвигался все дальше и дальше.
Ему захотелось развлечься, и он вспомнил строки из олонхо: «Птица журавль не нашла ее краев, красавец белоснежный стерх не увидал ее берегов», — но почему-то мысли ушли от героического эпоса и воображение его притащило сюда, в дальнюю глухомань, мощные машины, которые должны будут спустить воду из всех озер и осушить все болота. Останутся только реки. А потом люди разожгут здесь жаркие огни и сожгут все гнилые травы минувших годов. Тогда очистится, оздоровится земля и раскинутся на ней зеленые луга, тучные пашни, прекрасно возделанные огороды. Эта забытая земля могла бы прокормить половину населения всей Якутии…