— Вася, тащи бак.
— Ага!
— Только потише там.
— Угу! — Словно обрадовавшись, что нашелся предлог еще разок пробежаться, Вася пустился что было духу, широко выкидывая свои длинные ноги.
Дрова кончались. Их хватит только на то, чтобы вскипятить воду и поддержать огонь во время чаепития. Надо сразу же после чая сходить за топливом. Может, сходить сейчас? А вдруг пролетят воробьи? Лучше после чая.
В это время послышался крик бегущего Васи:
— Коля! Радость!
Тогойкин чуть не упал. Неужели появился какой-нибудь охотник? Или получили телеграмму? Но он тут же с досадой отмахнулся от своих догадок. Да он, видно, совсем отупел, коли такое в голову приходит.
Когда Вася подбежал, вздымая вокруг себя снег, и поставил на землю пустой бак, Тогойкин спросил:
— Что там?
— Все проснулись.
— Ну?
— Читают газету!
— Ах, вот оно что…
Тогойкин понял, что там и в самом деле должны радоваться. И ему захотелось побежать туда и вместе почитать газету. Хотя это было очень заманчиво, Николаю пришлось все-таки отказаться от своего желания. Он набил бак чистым снегом и поставил его на огонь. Вася сунул ему в руку сухарик.
— Зачем? — удивился Тогойкин, разглядывая сухарик.
— Раскроши его.
— Зачем? — повторил он.
— А гостям нашим.
— Ах, да!
Раскрошив в ладонях сухарик, Тогойкин с досадой подумал о себе. На редкость неудачно начался день. О чем бы Вася ни заговорил, Николай во всем усматривал что-то нехорошее. Даже этот несчастный сухарик навлек его черт знает на какие противные подозрения. Не хватало только, чтобы он подпал под влияние Фокина.
— Почему же их нет?
— Прилетят! — уверенно ответил Тогойкин и высыпал в ладонь своему другу раскрошенный сухарь, а несколько кусочков покрупнее зажал в кулаке.
Парни одновременно вскинули головы. Пролетавший над ними ворон испуганно взмыл вверх и, то теряясь в облачном небе, то вновь появляясь, посвистывая крыльями, свернул в сторону и, видимо, где-то поодаль опустился на дерево. Послышалось резкое карканье: «Тронь! Тронь!»
— Варнак! Разбойник! — весело обругали парни ворона на двух языках и рассмеялись.
— Дрова, Вася, кончаются.
Неожиданно, будто внезапный порыв ветра сорвал сухие еловые шишки, на снег шумно высыпала стая воробьев. Один чуть-чуть отстал и сел отдельно, в сторонке. Посидел, потом покатился комочком и защебетал. Двигаясь прямо к парням, стоявшим у костра, он наткнулся на одного из своих собратьев и, пятясь назад, сердито защебетал, затем перескочил через него и опять пустился бежать, подпрыгивая, как клубок шерсти. Наткнулся на другого, вытянул шейку, сделал несколько прыжков назад и опять перескочил через него. Остановился он совсем близко от парней и, стоя на своих тоненьких ножках, стал опасливо оглядываться, зыркая по сторонам своими кругленькими глазками. Он все время щебетал, видимо рассказывая о чем-то очень важном.