— Чем ты занимаешься? — спросил он.
— Бизнес-проекты. Руковожу отделом. А ты?
— Художник. Рисую комиксы.
Она улыбнулась.
— У тебя прическа как у Красти из Симпсонов.
— Я и есть долбаный Красти, — он грустно усмехнулся.
Она поддела вилкой кусочек пирожного, положила в рот. Облизала губы.
Поймав его взгляд, смущенно сказала:
— Вкусно.
— Насколько я помню, — сказал он, — я был твоим первым мужчиной.
Она кивнула. Опять улыбнулась:
— Почему был? Ты и сейчас...
Все получилось случайно. Она жила неподалеку от общежития. Он часто у них бывал — приветливая, интеллигентная семья, всегда можно было рассчитывать на ужин. Девчонка была ничего. Просто ничего. Ловил на себе её взгляды. Влюбилась.
Однажды зашел — дома одна. К экзаменам готовится, родители на даче. Сбегал за вином.
Утром проснулся первый. Головная боль от вчерашней бормотухи. Она спала рядом. Крепко. Рот по-детски приоткрыт, и на подушку тянется тонкая, прозрачная ниточка слюны. Он стал одеваться. Она села на кровати. Он, чувствуя себя вором, которого застиг хозяин, натягивал брюки.
— Уходишь? — спросила она.
— Да.
Он не смотрел в глаза.
Потом, встречаясь в университете, улыбался как ни в чем не бывало. Она вымученно улыбалась в ответ. Экзамен завалила. Ходить к ним в гости он перестал.
Потом она стала с кем-то встречаться, он тоже. Со временем забылось, вытеснялось из памяти. А теперь, когда перед ним сидела сильная, независимая женщина, зачем-то вспомнилось.
У него зазвонил телефон.
— Ты с женой поговорил? Я так больше не могу! — в трубке всхлипнули. Что-то громко брякнуло. Разговор оборвался.
Она смотрела на него своими спокойными серыми глазами:
— Тебе пора?
— Да, наверное.
— Ну, хорошо. Была рада увидеть.
Вытерла салфеткой губы:
— Тебе куда? Я в сторону ВДНХ. Могу подбросить.
Они ехали в одной машине. Ей позвонили. Видимо, её мужчина. Она говорила с ним смешливо и ласково. Он смотрел на её узкие кисти, уверенно лежавшие на руле, на сильную шею, гордо посаженную голову.
— Куда поворачивать? — спросила она.
— Вот здесь, на остановке.
Она мягко затормозила. Прощаясь, он потянулся к ней. Она торопливо и как будто брезгливо чмокнула его в щеку. На него дохнуло мускусно-цветочным ароматом и чем-то давно забытым. Он вышел из машины, закинул на плечо сумку. Вспомнил что-то, торопливо открыл молнию. Достал журнал с голубой обложкой. Протянул:
— Это тебе. Свежий номер. Шестнадцать полос — мои.
Она взяла журнал в руки:
— А у меня для тебя ничего нет, — улыбнулась будто виновато.
— Даша, — сказал он.
— Что? — она подняла свои спокойные серые глаза.