Пал Палыч и Леонид Федорович чокнулись с Михаилом Кирилловичем.
— Значит, вас зовут Елена Семеновна Лужина? А Алена — это, как я понимаю, имя для интимных друзей.
— Каких друзей? — переспросила Алена-Лена.
Голос у нее был хриплым, словно простуженным.
— Для интимных, — повторил Корнеев.
— Алена, удобнее так.
— Вы где работаете?
— Я поступаю на курсы стюардесс.
— Как я понял из рассказа вашего участкового, поступаете вы уже пять лет на эти курсы?
— Ну и что. Мое дело, чем я занимаюсь. Не ворую.
— Ну оставим эту сложную тему в покое. Откуда вы знаете Тохадзе?
— Мы с ним в ”Интерконтинентале” познакомились.
— При каких обстоятельствах?
— Я в баре сидела, а он подошел. Вот и все обстоятельства.
— А вам известно, чем он занимается?
— Солидный, деловой парень. Он сказал, что в торговле работает.
— Вы часто виделись?
— Вчера второй раз.
— Ну что ж, идите.
— Куда?
— Вы свободны.
Алена поднялась, взяла со стола пропуск. Вошел Боря Логунов.
— Ну что?
— Она видела его второй раз. А что Тохадзе?
— Берет все на себя, сообщников не называет.
— Ну что ж, пошли к нему.
Было еще совсем рано, когда ”Волга” въехала в Козицкий переулок. Редкие прохожие сразу же обратили внимание на нее. Уж больно разукрашена была машина: фары, колпаки, зеленые козырьки над стеклами. Да и стекла необыкновенные. Чуть солнце появилось, и они затемняются.
Сразу видно, что хозяин любит свою машину. Любит и гордится ею.
У дома два ’’Волга” остановилась. Из нее вышел человек среднего роста, модно одетый. Оглядел окна, вошел в подъезд.
Желтухин на кухне пил кефир с плюшкой. Кухня была чистая, уютная, как у хорошей хозяйки. Весело блестели на солнце баночки для специй, кастрюли, медные бока самовара, импортный портативный телевизор. Желтухин пил кефир медленно, торопиться ему было некуда. Внезапно раздался звук, словно включили сирену. И вспыхнула лампочка в стоящей на столе маленькой панели.
Это был условный сигнал. Пришел свой. Человек, знающий, где расположена секретная кнопка звонка. Желтухин аккуратно вытер рот салфеткой и пошел открывать дверь.
А дверь в квартире Желтухина была, как в крепости. Толстая, обитая железными полосами, с целой системой сложных замков.
Желтухин посмотрел в глазок и начал отпирать запоры. Наконец дверь распахнулась. В квартиру шагнул Гурам Тохадзе.
Хозяин и гость обнялись.
— Ну здравствуй, здравствуй, Гурамчик, — ласково то ли пропел, то ли проговорил Желтухин. — Давно не был. Забыл старика.
— Здравствуйте, дорогой Степан Федорович, здравствуйте.
Они вошли в комнату.
Тохадзе огляделся. Занавески из ситца. Репродукции на стенах. Деловая отечественная мебель. Только в углу сверкающий куб дорогого японского телевизора и видеоприставки.