— Жизнь покажет.
— Что? — Громов шагнул к нему. — Все, можете идти.
Корнеев повернулся и вышел.
— Я обжалую этот приказ, — сказал Кафтанов.
— Вы лучше ответьте мне, что это за частный сыск вы затеяли? Да вы знаете, под кого копаете?
— Под Мусатова.
— Запомните, если Корнеева дежурным пристроили, то вас…
— Думайте лучше о себе.
Кафтанов повернулся и вышел.
— Кстати, — в спину ему сказал Громов, — вы уже трижды жаловались на меня. Помните, бог троицу любит, — Громов засмеялся…
Ноябрь. На настольном календаре в дежурной комнате отделения милиции листок с датой: 10 ноября 1982 года.
По радио звучит траурная музыка.
Корнеев в форме, перетянутый портупеей, с повязкой дежурного сидел за столом и читал книгу.
Траурная музыка наполняла комнату, и от нее на душе становилось скверно.
Корнеев встал, приглушил репродуктор.
В дежурку вошел Кафтанов, в полном сиянии полковничьей формы.
— Здравствуйте, Игорь.
— Здравия желаю, Андрей Петрович.
— Как служба, друг?
— Нормально. А у вас?
— Тоже…
— Андрей Петрович, правда… — Игорь кивнул на репродуктор.
— Да. Скоро передадут. Так что, Корнеев, нужно ждать перемен.
— Каких?
— Не знаю еще, но чувствую перемены к лучшему. Иначе…
Кафтанов подошел к окну.
— Начальство приехало.
Игорь посмотрел на улицу и увидел Громова в генеральской форме, стоящего у машины, рядом с ним неизменный Кривенцов.
— Ничего, Игорь. Это их последняя осень. Поверь мне. Ну служи. А похороны эти многие надолго запомнят.
Игорь сел за стол, открыл книгу. Но так и не успел прочитать ни строчки. Вошли два мрачных сержанта. Между ними, крепко держась, чтобы не упасть, шел маленький человек в расстегнутом пальто.
Он посмотрел на Игоря, икнул и спросил:
— Дежурный?
— Да.
— Я их привел.
— Кого?
— Милиционеров.
— Привели? Почему?
— Да пьяные они, к людям пристают. Вот я и привел.
— Ну что ж. Садитесь, давайте разбираться.
Игорь отодвинул кобуру назад, взял бланк протокола, устроился удобнее. Один из сержантов подошел к репродуктору, повернул ручку. Музыка была светлая и печальная. Комнату наполнили звуки реквиема Моцарта.