— Я вас слушаю, — холодно произнес Артемин.
— Момент первый: Болдигов. Он пока жив?
— Пока да. Но недолго. Это последний час его жизни.
— Вы уверены?
— Абсолютно. На ликвидацию выехал надежный человек, и он не подведет.
— Ну смотрите, чтобы никаких проколов. Смерть должна наступить только по несчастному случаю и никак иначе. Ясно?
— Так точно. А можно вопрос: почему Болдигова надо убирать прямо сейчас?
— Лишние вопросы солдаты не задают.
— Мы же компаньоны! — Артемин всеми силами демонстрировал свою обиду. — Я же должен понимать, что делаю!
— Ладно, секрета здесь нет, — согласился Шельман. — До сегодняшнего дня этот герой нас не интересовал, но сегодня все изменилось.
— Что изменилось? — Артемин был не на шутку напуган.
— Да в общем, ничего страшного. Какой-то тип из посетителей Третьяковки вдруг просек, что икона ненастоящая, и настоял на проведении независимой экспертизы.
Артемин не мог проследить здесь логическую взаимосвязь. Он знал, что вместо подлинника в Третьяковку подсунули цифровую копию иконы, и понимал, что без помощи Болдигова этот фокус провернуть бы не удалось.
— Но при чем здесь Болдигов? — спросил он.
— Нет, юноша, вы просто поражаете меня своими интеллектуальными способностями, — покачал головой Шельман. — А ларчик-το просто открывается. Любой мало-мальски грамотный специалист сразу обнаружит, что икона — подделка. Причем подделка, замечу, довольно грубая. Тут сразу вопросы будут к Болдигову: как же он ее пропустил? И Болдигов на все вопросы сразу начнет отвечать. Он в молчанку играть не будет, в этом я уверен.
— И тогда через него можно будет выйти на…
— Все верно! — Шельман хлопнул ладонью по столу.
Артемин нахмурился. Действительно, как он сам не догадался? Впрочем, таких кадров, как этот Болдигов, все равно пришлось бы ликвидировать.
— Еще один вопрос, — отхлебнув пива, продолжил он. — А откуда эта экспертиза-то? Чего они спохватились вдруг через полгода?
— Откуда? Да кто его знает, — улыбнулся Шельман. — Это, батенька, дело времени. Рано или поздно, но фуфел бы раскрыли. В этом ничего страшного для нас нет. Главное, чтобы без последствий. Пусть теперь менты сами думают, на какую ветку сажать очередного глухаря.
— Жалко, что наш химик к тому времени еще не разродился.
— Про химика — разговор отдельный, — Шельман с трудом открыл пакетик сушеной рыбы. — Химик нам для других целей нужен, для других случаев. А то, что в Третьяковке фуфел вылезет, так это нам только во благо.
— Почему это? — удивился Артемин.
— Да ты, брат, дурачок, видно, а? — прищурился Шельман.