Артемин и сам понял, что это не лишняя перестраховка. Тем более что несколькими днями раньше произошло еще одно загадочное событие — самоубийство майора Колбышева. Узнать о нем в подробностях было невозможно: полиция держала это дело за семью печатями.
Артемин не то чтобы опечалился. Он знал, что от майора рано или поздно все равно придется избавляться. Дело было в другом. Колбышев знал очень много о запланированной операции. И возможно, успел поделиться с кем-то своими знаниями.
На следующий день опасения усилились. Шнеля доложил, что Леха Колесо как-то очень уж ретиво выпытывал у своих товарищей маршрут, по которому должен был двинуть «бусик». Любопытством этот парень никогда не отличался.
Артемин с ходу выработал новый план переправки иконы. Шельман настоял на личной встрече для того, чтобы его обсудить. На следующий день Лехе как бы невзначай сообщили все детали в подробностях. Правда, конечной точкой маршрута была обозначена не Италия, а Франция.
Шнеля нашел для «бусика» новый экипаж. За небольшие по его меркам деньги он нанял бригаду братков из Орехова-Зуева. Те с радостью согласились уже назавтра отправиться в путь. Шнеля дал им аванс и командировочные и подробно проинструктировал. О том, что им суждено служить приманкой для грозного Пациента, он, разумеется, забыл упомянуть.
Артемин и сам не знал, клюнет этот бандюган или нет. В любом случае, он ничем не рисковал и понимал, что, если братки благополучно довезут до Парижа пустой футляр и получат за это пару десятков тысяч долларов, его, Артемина, интересы никак не пострадают.
Дорогин оказался в тупике. Ниточка вдруг оборвалась. Он прекрасно понимал, что произошло: Артемин и компания решили перестраховаться и в последний момент изменили план переправки иконы. Но каким был новый план?
Все, что оставалось Муму, — это как можно скорее вернуться в Москву. И уже следующим утром он дежурил возле офиса Артемина. В руке была банка энергического напитка — Дорогину удалось поспать в эту тяжелую ночь всего два часа.
Около часа дня из здания вышел уже знакомый Дорогину лысый господин. Артемин в разговоре называл его Шнелей, и, похоже, это был один из ближайших соратников.
Перейдя через дорогу, Шнеля исчез за дверью касс «Аэрофлота». К счастью Муму, там была небольшая очередь. И в тот момент, когда Шнеля склонился над окошком, Дорогин уже стоял рядом, делая вид, будто внимательно знакомится с правилами поведения в самолете.
— На завтра один до Венеции, — негромко произнес Шнеля в окошко. — Бизнес-класс есть? Тогда давайте то, что есть.