Хелен покачала головой: «Одна я здесь не останусь. Поеду с тобой».
Я понимал ее. Более не существовало отдельных опасных и безопасных районов. Можно было выйти живым из вражеской штаб-квартиры и на отдаленном острове угодить в лапы гестаповских агентов; все прежние масштабы сдвинулись.
В город мы попали случайно, что и вам, вероятно, знакомо, – сказал Шварц. – Когда задним числом думаешь об этом, то сам не понимаешь, как это оказалось возможно. Пешком, на грузовике… раз даже подъехали верхом, на двух крупных, добродушных крестьянских лошадях, которых работник вел на продажу.
В Бордо уже стояли войска. Город не оккупировали, но войска там были. Огромный шок – каждую минуту мы ждали ареста. Хелен была в неброском костюме, который вместе с вечерним платьем, парой брюк и двумя свитерами составлял весь ее гардероб. Я обретался в комбинезоне. Костюм нес в рюкзаке.
Вещи мы оставили в одном из кафе. Багаж всюду привлекает внимание, хотя многие французы тоже были с чемоданами. «Пойдем в бюро путешествий и спросим насчет кораблей», – сказал я. В городе мы никого не знали.
В самом деле одно бюро таки нашлось. В витринах висели старые плакаты: «Проведите осень в Лиссабоне», «Алжир – жемчужина Африки», «Каникулы во Флориде», «Солнечная Гранада». Большинство выцвели, но плакаты с Лиссабоном и Гранадой еще светились роскошными яркими красками.
Ждать в очереди к окошку не пришлось. Четырнадцатилетний спец дал нам нужную информацию. Сведения о кораблях не соответствовали истине, сказал он. Слухи такого рода ходили уже не одну неделю. Вот задолго до оккупации в порт действительно заходил английский корабль, забрал поляков и эмигрантов, записавшихся в Польский легион, добровольческие части, которые формировались в Англии. Сейчас корабли уже не ходят.
Я спросил, что же тогда нужно всем этим людям в бюро.
«Большинству то же, что и вам», – ответил спец.
«А вы?» – спросил я.
«Я давно отказался от мысли уехать, – сказал он. – Теперь вот зарабатываю на этом. Переводчик, советчик, специалист по визовым делам, эксперт по ночлегам…»
Я не удивился. Нужда заставляет рано взрослеть, и глаз молодежи не замутняют сентиментальность и предрассудки. Мы зашли в кафе, и спец обрисовал мне ситуацию. Возможно, войска уйдут, но разрешение на жительство в Бордо все равно получить трудно, а с визами обстоит совсем скверно. Сейчас для получения испанских виз подходила Байонна, но город переполнен. Лучше всего как будто бы Марсель, но путь туда далек. Мы все его проделали, позднее. Вы тоже? – спросил Шварц.
– Да, – сказал я. – Дорога скорби.