– Это точно. Я его прямо обыскался, даже приходили мысли, что он утонул, купаясь.
– И было ради чего ждать? – Мартын в упор посмотрел на Игоря.
– Да. Там было драгоценных камней еще два раза по столько и золота в слитках и монетах тонны полторы. Но золота я не трогал. Вам при ваших возможностях будет проще его вывезти.
– Значит, разделил пополам.
– Где-то так.
– И что ты от меня хочешь взамен?
– Если бы не вы, я бы до сих пор гнил в лагере и уж тем более в глаза бы не видел этих драгоценностей. Половина сокровища ваша по праву. Надеюсь, вы мне поможете с обменом моей доли на баксы?
– Без проблем. Только зачем тебе такая куча денег? Вот здесь, – Мартын ткнул пальцем в ларчик, – по минимуму три-четыре зеленых лимона. А то и все десять. Камни хорошие, чистой воды. Они, в отличие от баксов, не обесцениваются, а с каждым годом становятся дороже.
– Я не так выразился. Конечно, большую часть самоцветов я оставлю. Сейчас мне хватит двух миллионов.
– Нет вопросов. У меня есть надежный ювелир, он оценит камешки. Я дам тебе адрес. Но все же очень жаль.
– Что именно?
– Что Бройлер отбросил коньки по собственной глупости.
Григорьев на самом деле хорошо изучил Мартына. И ждал от него примерно такой фразы. Она означала, что авторитету нужен жесткий, окаменевший сердцем подручный. Григорьев же оказался слюнтяем, хлюпиком, пытавшимся спасти человека, который, поменяйся они местами, безжалостно прикончил бы Игоря. Таких людей Мартын категорически не желал видеть рядом с собой. Отныне и до последних дней существования группировки Григорьеву предстояло оставаться скромным ответственным за техническое обеспечение. А Игорю большего и не надо было – при его-то деньжищах. Он очень смутно представлял, на что ему тратить лимон баксов. Один миллион он был готов израсходовать немедленно – на собственную квартиру и еще на кое-что, а вот как распорядиться вторым?
Вряд ли бы Мартын поднялся так высоко в иерархии, если бы не умел делать людям добро. Разумеется, добро он делал почти исключительно субъектам своего круга, и для обычных граждан это частенько аукалось злом.
Получив драгоценности, Мартын вспомнил, как однажды у Григорьева непроизвольно вырвалось: «Найти бы того гада, который меня заложил!» Мартын озадачил своих знакомых в правоохранительных органах. А знакомые у него были – не каждый ментовский следак может похвастаться. И те подсуетились, хотя надежды на успех выглядели призрачными. Но произошло маленькое чудо. Анонимный звонок, из-за которого пострадал Григорьев, сделали в тот момент, когда производилась выборочная запись, контролирующая работу сотрудников МВД. Уже повезло. Дальше – больше. Запись сохранилась в архивах, и Мартыну сделали ее копию.