Толкач актуальную для себя новость прозевал, тем самым сделав первый шаг в пропасть. А вскоре ожил мобильник, и знакомый Толкачу человек предложил немедленно встретиться. Разговор был не телефонный, так как за отдельную мзду человек наводил Толкача на подходящие для угона тачки.
На этот раз снова в качестве жертвы предлагалась отечественная легковушка. Но выглядела она соблазнительно. Новизна и свежесть «Лады приоры» проступали в каждой подробности. Еще смазанные и оттого золотистые бамперы, незапыленные колпаки на колесах, сиденья, покрытые чехлами, – все выдавало ее девственное состояние. А внимательный недоверчивый взгляд мог бы рассмотреть и показания счетчика – на нем не было и тысячи километров. И самое главное – у «приоры» еще не было своего постоянного номера, лишь бумажный листок с отпечатанными цифрами был заложен под стекло.
Знающему человеку это говорило о том, что машина перегоняется, что стоянка будет недолгой (видимо, у хозяина здесь родня или знакомые), что пройдет день-другой – и машина уйдет, хозяин, отдохнув, сорвется с места и понесется по жизни дальше, наслаждаясь каждым километром пути, поворотом дороги, понесется мимо веселых березовых рощ, мимо сумрачных хвойных лесов, над речками и оврагами.
Тогда машина станет недоступной и неуязвимой. И если у кого-то возникли соответствующие мысли при виде сверкающей «приоры», то следует поторопиться; иначе мысли так и останутся мыслями, не суждено им будет превратиться в новенькую легковушку, которая затем, скорее всего, превратится в набор запасных частей, пользующихся большим спросом, поскольку отечественный автопром уже десятилетия боролся за надежность и качество своей продукции. А наша промышленность отличается от нашего же спорта в первую очередь тем, что неизменно проигрывает любую борьбу, которую начинает вести. И детали от новенькой «приоры», если сбывать их чуть дешевле стандартной цены, быстро найдут своего покупателя.
Где-то так, только приземленнее и рациональнее думал Толкач, приехавший осмотреться, наметить пути отхода. Он прошелся по двору медленным шагом скучающего бездельника. Все было обычно, привычно и не вызывало настороженности в его подозрительной душе. С улицы «приоры» вообще не было видно, особо не выделялась она и со стороны двора.
Не заметив ничьего внимания к собственной персоне, Толкач, сбавив шаг до черепашьего, прошел рядом с машиной. В счетчик он всматриваться не стал, ему достаточно было увидеть посверкивающие складки заводских покрытий на сиденьях. Почти никто не обратил на него внимания, почти никого не насторожило его любопытство. Разве что за одним из окон возникло какое-то движение да едва уловимо сверкнул фиолетовый глаз объектива.