– Конечно, слыхал, – ответил Гусь.
– Тогда слушай. Я тут своим «феррарычем» зарядил в фонарный столб. Глянул, а на другой стороне улицы автосервис. Я тут пацанам звякнул, они сказали, что конторой заправляешь ты, можно сказать наш человек. Вот я и распорядился загнать к тебе свою тачку. Справитесь?
– Сделаем в лучшем виде, – заверил Гусь. – Только сейчас время позднее, все мастера ушли.
– Точно, ушли. А охранник твой выеживается, не хочет пускать. Молодой еще, глупый.
– Дайте ему на секунду трубочку, – попросил Гусь и, услышав голос охранника, моментально изменил тон: – Юрик, твою мать, немедленно пропусти машину.
Дав это ценное указание, Гусь продолжил разговор с Обрезом:
– Когда должна быть готова «феррари»?
– Мне не к спеху. Или думаешь, что у меня единственная тачка? Заберу, когда твои мужики управятся. Лишь бы сделали хорошо.
– Мои люди сделают, – заверил авторитета Гусь.
Слушать продолжение рассказа кореша ему как-то сразу расхотелось. Шутка ли – у него в мастерской стоит автомобиль самого Обреза! Если мужики достойно выполнят заказ, авторитет останется доволен. Это уже дорогого стоит. А если напортачат? Об этом даже страшно подумать! Лучше бы Обрез нашел свой фонарный столб где-нибудь в другом месте.
Гусь оставил кореша вместе с бутылкой и помчался в мастерскую. Ему не терпелось увидеть характер повреждений, которые бы сказали ему, насколько сложным ожидается ремонт, по зубам ли он его людям. Увиденное только добавило Гусю головной боли. Перед ним стояла последняя модель ручной сборки. Стоила она как несколько мастерских. И, разумеется, не было ни опыта ремонта таких лимузинов, ни запасных частей к ним.
– Классная тачка, – подал голос охранник.
– А… что? – не понял Гусь, занятый своими мыслями.
– Я говорю, машина отпадная.
– Машина как машина, кузов, четыре колеса. Лучше бы это был «форд» или «ситроен».
– Почему?
– Их чинить легче. А с этой красавицей может быть проблем по самое «не балуй».
Выдав свое заключение, Гусь удалился. Юрий, оставшись в одиночестве, подошел к «феррари». Машина не очень сильно пострадала в аварии, поэтому в ней чувствовалась мощь, она напомнила молодому человеку легкораненого зверя, могучего хищника, пострадавшего от охотников. И представлялся Юрию не лев или обычный тигр, а тигр саблезубый, могучий смилодон. Пещерные люди ранили его, и тигр, уходя от погони, совершил то, что заложено в повадках крупных хищников. Он сделал петлю и зашел в тыл охотникам. Те, идя по кровавому следу, поддались азарту, растянулись в цепочку.
Вообще-то дикари предпочитали охотиться ради пропитания, но зубы, когти, шкура и черепа плотоядных считались исключительным трофеем, символом доблести добывшего его охотника. Почетнее было только убить еще более крупного хищника или сильного вражеского воина. Поэтому самые отважные или горячие устремились вперед, желая первыми добраться до трофея. Умудренные опытом охотники чуть поотстали. Даже раненый смилодон крайне опасен, его шкура может стоить жизни нескольким бойцам. Лучше подоспеть, когда зверь получит новые раны, и прикончить его.