Он мучительно размышлял. Сгоревшая мастерская – еще полбеды. Тем более она застрахована. А вот сгоревший автомобиль Обреза – это даже не беда, это катастрофа. Своего «феррарыча» авторитет Гусю не простит. Можно только догадываться, какой будет месть Обреза. Возможно, она примет самые жестокие формы, и смерть покажется Гусю счастьем после чудовищных мучений. Но кто эти загадочные поджигатели, почему они выбрали именно его мастерскую? Ведь у Гуся не было ни с кем серьезных конфликтов.
Тут у Гуся промелькнула смутная догадка, но он утопил ее новым глотком алкоголя. Вскоре бутылка опустела наполовину. Гусь вдруг хитро улыбнулся и шагнул к окну. Уедет он сейчас к чертовой матери! От ментов, от Обреза. Гусь тяжело перевалился через подоконник, спрыгнул, не удержался на ногах, упал и с решимостью пьяного человека поднялся. Через минуту он уже сидел за рулем своего «лексуса».
Взревел мотор, и легковушка резво рванула с места. Стрелка спидометра быстро переползла шестидесятикилометровую отметку и устремилась выше. Машин в ночном городе было мало, светофоры подмигивали желтым, и Гусь давил на газ.
Внезапно у обочины нарисовался человек в форме, требовательно замахавший палочкой.
– И ты, сука, туда же! Всем вам от меня что-то надо! – рассвирепел Гусь и повернул руль вправо.
Он хотел только пугнуть инспектора, но подсознательное желание, освобожденное алкоголем, сделало свое черное дело. Поворот руля оказался чуть сильнее, не успевшего отскочить инспектора ударило правым крылом, и он отлетел в сторону.
– Вот сука! – повторил Гусь, теперь уже с явным испугом.
Он даже слегка протрезвел, когда до него дошло, что он натворил.
А сзади уже слышался вой сирены и вспыхивали проблесковые маячки. Напарники пострадавшего инспектора устремились в погоню. Гусь еще добавил скорости. Редкие водители, увидев в зеркале заднего вида стремительно мчавшуюся легковушку, жались к обочине. И хотя окна в «лексусе» были закрыты, мощный поток встречного воздуха словно остудил Гусю голову, к нему вернулась та мысль, которую он заглушил коньяком.
Охотились не за его мастерской, охотились за машиной Обреза! Это же очевидно, ясно с первого взгляда. Несопоставимы фигуры Гуся и авторитета. Несопоставимы силы врагов одного и второго. И если на секундочку предположить, что нашлись у Гуся злобные недоброжелатели, решившие сжечь мастерскую, они бы мигом ретировались, увидев «феррари». Только последний идиот отважился бы сжечь легковушку Обреза. Идиот или человек, бывший с авторитетом на ножах, равный ему по влиянию. То есть Гусь случайно угодил под раздачу, и Обрез мог это понять, даже вычислить истинных поджигателей. Конечно, и Гусю бы досталось, но до пыток со смертоубийством не дошло.