Солнце, бледное и медлительное, будто в тоскливой задумчивости выплывало из-за тяжелых осенних туч, неторопливо перебирая по стенам домов сумрачными рассветными лучами.
Грязные плащи, накинутые поверх меховых, не грели. Или меня трясло совсем не от утреннего холода.
Девона и Знойка сидели тихо в глубоком кармане, обнявшись и прижимаясь к моему боку.
Повозка, в которой мы находились, скрипела. Понурая рыжая лошадь тяжело тянула увесистый груз. Острый наконечник изогнутого кинжала, прорвав серый материал, прикрывающий оружие, то и дело задевал мою руку, тыкался в пальцы, оставляя на них кровоточащий след. Мне бы руку убрать, но я сидела, напряженно вцепившись в край повозки, и нервно кусала губу. Идея Лоди была проста до безумия и оттого пугала меня. Договориться с извозчиком и выйти из города вместе с оружейным конвоем.
Неужели вот так просто пропустит стража?
Да и какой извозчик согласится?
Лоди подмигнул мне, прежде чем подойти к седому мужичку с бледным, худым лицом. Тот слушал его быструю речь, на меня вскользь поглядывал, потом кивнул.
«Так просто?»
— У меня семья отступников, потому наших в первых рядах отправляют, — пояснил Лоди вернувшись. — Это дядюшка Роби. Он оружие из города доставляет. По границе, считай, проходит. Каждый раз, выезжая, с жизнью и семьей прощается. Неизвестно, вернется ли… — Лоди посмотрел на меня напряжено. — Вернемся ли мы, тоже неизвестно. Из города точно выйдем. Ты, главное, молчи, когда он говорить будет.
И я молчала. От страха, от неизвестности, от понимания, во что ввязалась сама и потащила за собой вампира.
В квартале от городских ворот дядюшка Роби кинул нам пыльные и грязные плащи, мы накинули их поверх своих.
— Так-то лучше будет… — сказал он невесело. Дернул поводья. Смурая лошаденка головой мотнула и уныло побрела к воротам.
— Это кто с тобой? — кивнул на нас хмурый стражник с обветренным лицом.
— Новобранцы, — спокойно махнул рукой вампир. — Беспризорники, на мелком воровстве попались. Вот мне и доверили их к нашим довезти. Там от них куда больше пользы будет.
Стражник подошел, посмотрел на нас сурово, прикоснуться побрезговал, слишком уж грязна была наша одежда.
— И то правильно, — сказал вроде и холодно, однако голос дрогнул. Слишком часто он видел таких беспризорников, отправленных туда, за ворота. И точно знал, что возврата им нет.