– Нет, не могу.
– Почему?.. Почему не можешь?.. У нас все можно!
Гребер сообразил, что проще всего сказать правду:
– Ты мог бы и сам догадаться, Альфонс. Я не знал, что у тебя день рождения. И зашел позаимствовать у тебя немножко продуктов и выпивки. У меня свидание кое с кем, но сюда этого кого-то я ни в коем случае привести не могу. Дураком буду, если приведу. Понимаешь?
Биндинг ухмыльнулся:
– Докумекал! Вечная женственность! Наконец-то! А я-то уж и надеяться перестал! Понимаю, Эрнст. Ты оправдан. Хотя у нас тут тоже найдется парочка бойких девиц. Не хочешь сперва на них взглянуть? Ирма чертовски лихая сорвиголова… а с Гудрун можно нынче же вечерком нырнуть в перины. Фронтовикам она никогда не отказывает. Запах окопов возбуждает ее.
– А меня нет.
Альфонс рассмеялся.
– Ирмин концлагерный запах тоже нет, а? Штегемана он как магнит притягивает. Толстяка на диване. Но не меня. Я нормальный и люблю пышечек. Видишь малютку в углу? Как она тебе?
– Безупречна.
– Хочешь ее? Уступлю, если останешься, Эрнст.
Гребер покачал головой:
– Нет, не получится.
– Понимаю. Поди, отхватил себе девчонку высшего разбора, да? Не смущайся, Эрнст. Альфонс и сам кавалер. Пошли на кухню, подберем тебе что-нибудь, а потом выпьешь рюмашку за мой день рождения. Договорились?
– Договорились.
Госпожа Кляйнерт в белом фартуке стояла на кухне.
– У нас стол с холодными закусками, Эрнст, – сказал Биндинг. – На твое счастье! Бери что хочешь! Или лучше, госпожа Кляйнерт, соберите ему хорошенький пакет. А мы пока спустимся в погреб.
Погреб был хоть куда.
– Давай-ка я сам займусь, – усмехнулся Биндинг. – Не пожалеешь. Для начала вот: настоящий черепаховый суп, консервированный. Разогреть и съесть. Еще с французских времен. Бери две банки.
Гребер взял. Альфонс продолжил:
– Спаржа, голландская, две банки. Можно есть прямо так, а можно разогреть. Без труда. И баночка пражской ветчины. Лепта Чехословакии. – Он влез на лесенку. – Кусочек датского сыра и банка сливочного масла. Все долго хранится, в этом преимущество консервов. А, вот еще персиковый компот. Или дама предпочитает клубничный?
Гребер смотрел на короткие ноги в до блеска надраенных сапогах. За ними поблескивали ряды стеклянных и жестяных банок. Потом подумал о жалких запасах Элизабет.
– Один хорошо, а два лучше, – сказал он.
Альфонс рассмеялся:
– Твоя правда. Наконец-то давний Эрнст. Выше нос! Что так кранты, что этак! Бери все что можешь, а об остальном пускай попы думают. Такой у меня девиз. – Он слез на пол, прошел во второй погреб, где хранил бутылки. – Здесь у нас приличный выбор трофеев. Наши враги – большие мастера по части спиртного. Чего тебе хочется? Водки? Арманьяка? Есть еще сливовица из Польши.