– Постричь. Сможете?
– Боже милостивый! Смогу, хоть уже почти что позабыла. Голову помыть? У нас еще есть превосходное мыло.
– Да. Помыть.
Женщина была вполне энергичная. Она постригла Греберу волосы и основательно промыла волосы мылом, а потом вытерла суровым полотенцем.
– Бриллиантин? – спросила она. – Есть французский.
Полузадремавший Гребер встрепенулся, посмотрел в зеркало и испугался. Уши словно бы выросли, так коротко она подстригла виски.
– Бриллиантин? – повторила женщина приказным тоном.
– Чем он пахнет?
Гребер вспомнил про Альфонсову соль для ванны.
– Обыкновенно, бриллиантином. Чем же еще? Французский.
Гребер взял банку, понюхал. Бриллиантин пах старым, прогорклым жиром. Время побед все-таки миновало давным-давно. Он взглянул на свои волосы – там, где были подлиннее, они стояли торчком.
– Ладно, давайте бриллиантин. Только самую малость.
Он расплатился и пошел обратно к портному.
– Рановато вы, – проворчал Кенгуру.
Гребер возражать не стал. Сел, наблюдая, как портной утюжит. Теплый воздух клонил ко сну. Война вдруг отступила далеко-далеко. Вяло жужжали мухи, и маленькая комната была полна непривычной и забытой надежности.
– Это все, что я могу сделать.
Портной протянул Греберу брюки. Тот осмотрел их. Пятно почти исчезло.
– Отлично, – сказал он.
Брюки пахли бензином, но он промолчал. Быстро переоделся.
– Кто вас стриг? – спросил портной.
– Женщина, у которой муж солдат.
– На вид, будто вы сами себя стригли. Посидите-ка спокойно. – Кенгуру состриг несколько прядок. – Вот, так будет лучше.
– Сколько с меня?
Портной махнул рукой.
– Тысяча марок или ни гроша. Стало быть, ни гроша. Свадебный подарок.
– Спасибо. Не знаете, тут поблизости есть цветочный магазин?
– Есть один, на Шпихернштрассе.
Магазин был открыт.
Две покупательницы торговались с продавщицей по поводу венка.
– Там настоящие еловые шишки, – твердила продавщица. – А они постоянно дорожают.
Одна из женщин возмущенно посмотрела на нее. Мягкие, морщинистые щеки дрожали.
– Сущая обдираловка, – сказала она. – Обдираловка! Идем, Минна! Найдем в другом месте венки подешевле.
– Не хотите – не берите, – ехидно ответила продавщица. – Я и без вас легко продам.
– При таких ценах?
– О да, при таких ценах. Каждый вечер у меня все подчистую раскупают, сударыня.
– Стало быть, наживаетесь на войне.
Женщины утопали прочь. Продавщица шумно перевела дух, словно хотела что-то крикнуть им вдогонку, потом обернулась к Греберу. На лице у нее вдруг проступили два красных пятна.
– А вам чего? Венки или украшения для гроба? Сами видите, склад невелик, но имеются весьма красивые аранжировки из еловых веток.