– Мне не на похороны.
– А для чего же? – удивилась продавщица.
– Я хочу купить цветы.
– Цветы? У меня есть лилии…
– Нет, лилии не годятся. Мне на свадьбу.
– Лилии как раз очень даже годятся на свадьбу, сударь! Это символ невинности и женственности.
– Верно. А роз у вас нет?
– Розы? В эту пору? Откуда? В оранжереях нынче растят овощи. Вообще трудно найти хоть что-нибудь.
Гребер обошел вокруг прилавка. И в конце концов за венком в форме свастики нашел букет нарциссов.
– Продайте мне их.
Продавщица вытащила цветы из ведра, стряхнула воду.
– К сожалению, завернуть могу только в газету. Другой бумаги нет.
– Пустяки.
Гребер заплатил за нарциссы и вышел. И с цветами в руке тотчас почувствовал себя неловко. Каждый встречный словно бы сверлил его взглядом. Сперва он держал букет цветами вниз, потом зажал под мышкой. При этом его взгляд упал на газету, в которую был завернут букет. Рядом с желтыми цветами виднелось фото человека с разинутым ртом. Фото председателя Народного трибунала. Он прочел текст. Четыре человека были казнены за то, что более не верили в победу Германии. Им отрубили голову топором. Гильотину давно упразднили. Слишком она была человечна. Гребер смял газету и выбросил.
Чиновник не соврал – загс располагался в гимнастическом зале городской школы. За спиной у служащего загса рядком тянулись канаты для лазанья, нижние концы которых были прицеплены к стене. Между ними висел портрет Гитлера в военной форме, под ним – свастика с германским орлом. Пришлось ждать. Впереди стоял немолодой солдат. С ним – женщина, на груди у которой сверкала золотая брошь в форме парусника. Мужчина был взволнован, женщина спокойна. Она улыбнулась Элизабет, словно сообщнице.
– Свидетели, – сказал служащий. – Где ваши свидетели?
Солдат замялся. Свидетелей у него не было.
– Я думал, при военных бракосочетаниях они не нужны, – наконец сказал он.
– Еще чего недоставало! У нас во всем порядок!
Солдат обернулся к Греберу:
– Не выручишь нас, товарищ? Ты и твоя барышня? Только подпишете, и все.
– Ясное дело. Тогда и вы нас выручите, тоже подпишете. Я ведь тоже думал, свидетели не нужны.
– Да кто об этом думает!
– Каждый, кто знает свои гражданские обязанности, – ехидно вставил служащий загса. Видимо, он воспринимал это упущение как личную обиду. – Может, вы на фронте идете в бой без винтовки?
Солдат уставился на него:
– Так ведь это совсем другое дело. Свидетель бракосочетания все ж таки не оружие!
– Я этого и не говорил. Просто сравнение привел. Ну так как? Есть у вас свидетели?
– Вот этот фронтовик и его дама.