Гребер смотрел на него. Несколько лет Биндинг учился с ним в одном классе, но он почти забыл его. Только случайно слыхал, что Альфонс вступил в партию и кой-чего там достиг. Теперь он стоял перед ним, веселый, простосердечный.
– Пошли, Эрнст! – настаивал он. – Смелей!
Гребер покачал головой:
– У меня нет времени.
– Но, Эрнст! Выпьем по глоточку! На это у старых товарищей всегда найдется время!
Старые товарищи! Гребер смотрел на мундир. Биндинг высоко поднялся. Но, быть может, как раз поэтому поможет разыскать родителей, вдруг подумал он. Как раз потому, что он партийная шишка.
– Ладно, Альфонс, – сказал он. – На рюмку шнапса.
– Правильно, Эрнст. Пошли, тут недалеко.
Как выяснилось, жил Биндинг дальше, чем утверждал. В пригороде, в маленькой белой вилле, что мирная и невредимая располагалась в парке с высокими березами. На деревьях висели птичьи кормушки, где-то журчала вода.
Биндинг вошел в дом первым. В коридоре висели оленьи рога, кабаний череп и медвежья голова. Гребер удивился:
– Ты что, такой великий охотник, Альфонс?
Биндинг ухмыльнулся:
– Отнюдь. Никогда в руки не брал ружья. Это все декорации. Здорово смотрится, а? По-германски!
Он провел Гребера в комнату, устланнную коврами. На стенах висели картины в роскошных рамах. Вокруг стояли большие кожаные кресла.
– Ну, что скажешь? – гордо спросил он. – Уютно, да?
Гребер кивнул. Партия пеклась о своих людях. Альфонс был родом из семьи бедного торговца молоком. Отцу стоило немалых усилий учить его в гимназии.
– Садись, Эрнст. Как тебе мой Рубенс?
– Что?
– Рубенс! Вон та мазня, рядом с роялем!
На картине была изображена весьма упитанная обнаженная женщина, стоящая на берегу пруда. Золотые волосы и могучий зад, освещенный солнцем. Кое-что для Бёттхера, подумал Гребер.
– Здорово, – сказал он.
– Здорово? – Биндинг был изрядно разочарован. – Старина, это просто изумительно! От того же торговца, у которого покупает рейхсмаршал. Шедевр! Достался мне задешево, из вторых рук. Тебе не нравится?
– Почему? Только ведь я не знаток. Но один мой знакомый ошалел бы, если б увидел это полотно.
– В самом деле? Серьезный коллекционер?
– Нет, но специалист по Рубенсу.
Биндинг просиял от удовольствия.
– Очень рад слышать, Эрнст! Правда очень рад. Я бы и сам никогда не поверил, что стану собирать произведения искусства. А теперь рассказывай, как ты и что поделываешь. И могу ли я что-нибудь для тебя сделать. Кой-какие связи имеются. – Он лукаво хохотнул.
Гребер против воли слегка растрогался. Впервые кто-то без малейшего опасения предложил ему помощь.
– Ты можешь кое-что для меня сделать, – сказал он. – Мои родители пропали. Возможно, их вывезли отсюда или они где-нибудь неподалеку, в деревне. Как бы мне выяснить? Здесь, в городе, их, похоже, нет.