Однако охрана не расслаблялась и службу свою несла как следует.
На седьмой день пути обоз сделал дневку в устье Ямницы и к усадьбы Сотника пошли пятью санями да с одной ветеранской сторожей.
Сердце Мити громко бухало. Вот-вот скоро откроется до боли знакомый поворот, за впадающей в главное русло Дубницей, и он будет дома. С тяяятей!
И уже издалека, глаза увидели одинокую фигуру на обрыве, у ног которой крутился и радостно подпрыгивал Волчок.
Он дома!
Дома.
Ветераны первые подскочили к своему командиру. Осадили коней да обнялись крепко все вчетвером.
–Здорово сотенный!
– Здорова ребята!
Вот и пришли, не отсидишься теперь как медведь в лесной берлоге! – и все дружно рассмеялись. Подскочил Путята, обнялся с другом крепко.
–Да ты совсем бодрячком я смотрю, всё молодеешь и молодеешь, крепкий точно медведь! Меня сжал, аж все кости затрещали! И заревел по медвежье широко расставя в сторону руки – Рррр!
–Уйди в сторону оглашенный, дай с сыном обнимусь!
К Сотнику от саней, нёсся стелой Митяй. Тятяя! Тот, как когда то раньше подхватил его и подбросил вверх.
Огоо! Да ты вырос то как. Не поднимешь уже! Возмужал!
И глаза то такие. Серьёзные!
–Я тять в битве был на пути в Новгород. Под Крестцами, с разбойной ватагой схлестнуться пришлось. Вот там – то всё твоё уменье, что давал мне и пригодилось.
–Однаако! Только и смог проговорить Андрей.
Сам жив здоров смотрю, а как артельные?
Меня стрелой задело слегка и клок кожи выдрало. А вот Вторак ранен. Все остальные домой дойти смогли.
–Подожди сынок! Давай ка потом, поподробнее мне всё расскажешь. А пока…
– Прошу всех в избу ребята!
Сейчас мы, с моими домочадцами мигом вам обед сготовим!
Покушаете, что Бог послал. А там уж я вам и баньку истоплю. Не удивляйтесь только, не один я теперь на усадьбе живу. И увидев недоумённые взгляды друзей усмехнулся. Ну да сейчас всё сами и увидите.
А потом и потолкуем спокойно да обстоятельно обо всём.
В избе было натоплено, чисто и светло. Чувствовался тот уют, который бывает, когда живёт в ней счастливая и добрая семья. Именно семья, а не одинокий и хмурый бобыль.
И уже минут через пятнадцать, умывшись, да обтерев руки и лица рушником, сидели все гости за одним большом столом, а рядом суетились доставая из печи горшки да сковороды-гусятницы Ладушка с дедом Кузьмой. С печки блестящими глазёнками во всю смотрел Ванятка.
Сотник же разливал по канопкам духмяную, настоенную на пряных травах медовуху, да крепкое зимнее пиво в небольшие глиняные чарочки. Перед Митей же был бруснично – ягодный взвар и тёмный, ржаной квас. Ибо Мал ещё бражничать!