Быстро шелестят под грубыми корявыми пальцами нижнегог чина нежные черно-белые бумажки ассигнаций, как не похожи они на красивые современные купюры, тысяча, другая и еще…. - денежки как известно точный счет любят. Однако, расчет здесь у каждого свой, особый. Стандартная цена за рекрута – 800 полновесных серебряных рублей. Но нередко, человек из податных сословий желающий откупиться от "почетной обязанности" 25 летней службы, платит и целых 2000-2500-ть за услуги так называемого "добровольца", обычно сюда включают и услуги посредника. Унтер сильно рискует своей собственной шкурой в случае провала махинации, и посему хочет за труды получить никак не менее рыночной цены "товара", еще минимум 2000 надо дать солдату, в чьем непосредственном ведении находятся арестанты-рекруты на этапе, и еще две "штуки" разделить между остальным конвоирам, чтобы не видели чего не надо, плата "за молчание".
– Ваш светлость, добавьте ищо стока же на задаток! – от волнения, или от охватившей его жадности, служивый перешел на самую грубую лесть, возведя партнера в княжеское достоинство, – Партионному нашенскому поручику надоть дать завсегда, а не то их благородие непременно взыщет с нас за подмену рекрута! Ен подлец у нас энто глазастый, на мякине ево не проведешь!
Как же без этого, на долю, якобы своего обер-офицера расчетливый унтер просит сразу четыре тысячи, верно собираясь прикарманить половину. Да уж и цены у них, дерут три шкуры с живого и с мертвого, целую деревню вместе с крепостными крестьянами и сельскохозяйственными угодьями уступили недавно дешевле "Карлычу"… Вот ведь какие жадные тупые сволочи! Ругаясь сквозь зубы, человек в добротном дорожном сюртуке английского сукна, споткнувшись о порожек, торопливо лезет в свою легкую бричку-одноколку, на таких обычно разъезжает уездное начальство и небогатые помещики. Он поспешно вытягивает из толстенного дорожного чемодана еще одну пачку ассигнаций в добавление к уже перешедшим в жадные загребущие руки унтера. Его внимание полностью отвлечено текущими расчетами и он совсем не замечает как округлились вдруг щелочки глаз на заплывшем от многодневного систематического пьянства лице унтера, а его подручный с повадками профессионального душегуба неслышно, точно крадущийся хищник, занимает позицию за спиной жертвы… ой зря, скоро наступит развязка и беспечность будет жестоко наказана!
– Ну что? Теперь наконец по рукам солдат, теперь доволен?
– Да-а-а! Фролка коли, матерь ево чорта нах! – вдруг неожиданно "взрывается" командой с виду невозмутимый и спокойный ранее унтер-офицер, сказал – словно выстрелил, на одном дыхании.