Всю оставшуюся осаду адмирал Нахимов был вынужден оправдываться перед Петербургом: "Не виноватая я, он сам пришел" – комедия одно слово, если бы это не было так печально. Главного виновника – мичмана Лихачева побыстрее отправили с глаз долой в Николаев для оказания технической помощи тамошним водолазам. Позднее про него все-таки вспомнили – потребовалось найти и перерезать подводный кабель проложенный силами коалиции до Варны. Минный заградитель "Аргонавт" на совести которого три вражеских корабля, рекорд для того времени, больше в море не выходил и при сдаче города был затоплен вместе с остальными судами в севастопольской бухте. Планы минных постановок у Балаклавы и в других интересных местах остались на бумаге, а жаль была реальная возможность если не сорвать совсем, то хотя бы создать проблемы со снабжением для англо-французов.
Британцы в таких случаях говорят: "У короля или у королевы много" и действительно вскоре прибыли новые суда взамен утраченных, на ход войны "черный день Royal Navy" не оказал существенного влияния. Поговорили, пошумели и забыли. Российской публике эти события известны только по публикациям в прессе, да по эпическому полотну Айвазовского "гибель Агамемнона" в Третьяковской галерее. Картина и в самом деле великолепная: на фоне прекрасно прорисованного моря гибнет терзаемый гигантскими столбами подводных взрывов красавец линейный корабль, летят за борт сброшенные ударной волной люди и далее и далее… локальный апокалипсис одним словом. На самом деле туфта полнейшая, до сих пор неизвестно даже сколько мин собрал этот древнегреческий царь, внимание наблюдателей было приковано к "Бессарабии", которую небезуспешно пытались добить британцы. Опрос спасенных моряков ясности не принес, слишком противоречивые получились показания. Забавный факт, один из подчиненных штабс-капитана Романова носил прозвище Парис, помните начальник у него увлекался античной историей. Не исключено, что британский Агамемнон погиб от руки российского Париса, снарядившего мину, совсем как в Иллиаде. Но это так лирика…
– Чего ты мне втираешь? Я турку повидал поболее твого!
– Дедушка француз это, а не турок… Эвон Сашка-телеграфист, идет пусть он нас рассудит. Возле господ крутится, чай все знает.
Александр вынужден выступить в качестве арбитра в затянувшемся споре, седой ветеран однако не сразу признает очевидное, что взять с нижнего чина, если офицеры нередко путают.
– Турок это токо бешеный, он должон "уру" услыхав в штаны накласть, и бежать зайцем. А тут смотри-ка сам на штык лезет, совсем сдурел? – упрямо твердит старый солдат, он этих басурман бил уже не раз и два, не может понять почему тут, в Севастополе не получается.