— Откуда ему взяться? — вскинулся Ктесипп.
— Ничего не стоит подвести его к западному берегу полуострова, — мрачно сказал Кефисофонт, — и тогда досюда оно дойдёт за день.
— Ну, да, — кивнул Мемнон, — никто же разведку не проводил.
— Там наши поселенцы! — воскликнул юноша, — хоть кто-то да принёс бы весть!
— Это война, мальчик, — хмыкнул Мемнон, — на войне бывает всякое.
Ктесипп поджал губы. Обиделся на "мальчика".
— Это возможно, — сказал Харес, который всё это время стоял неподалёку, но доселе в разговоре не участвовал, — но как-то очень сложно и рискованно в первую очередь для них самих.
— Не более, чем подставной приказ Александру, — буркнул Фокион, — но тут у них выгорело.
— Что ты намерен предпринять? — спросил Мемнон.
— Атаковать, — твёрдо сказал пожилой стратег.
— Даже не проведёшь разведку? — удивился родосец. — Тебя не смущает, что они так подозрительно подставляются?
— Там же какой-то варвар заправляет, — презрительно хмыкнул Ктесипп.
— Не знаю, какова роль этого варвара, но подле него Демарат и Амфотер, а их я в помешательстве не подозреваю, — спокойно ответил Мемнон.
— Конечно меня смущает их число, — признал Фокион, — но я не собираюсь ждать, пока тут появится ещё и Деметрий. Бить врага следует по частям. И есть ещё кое-что.
— Что именно? — спросил родосец.
— Мне не дают покоя все эти слухи о Навпакте и нападениях пиратов на коринфян.
— О чём ты? — удивился Мемнон. До него трижды приукрашенные рассказы о бесчинствах мусульман ещё не доходили.
Фокион покачал головой и невнятно пробубнил:
— Малое число… Что-то тут с числом непросто…
— Так выступаем? — спросил Харес.
— Выступаем, — твёрдо ответил первый наварх.
Огромное многоногое существо пришло в движение так же, как немногим ранее его близнец за проливом.
Несколько тысяч гребцов, что в ожидании приказов начальства толпились на песчаном пляже в обнимку с вёслами и кожаными подушками, отложили их, взялись за толстые канаты. Одни вошли в набегающие волны, другие упёрлись мозолистыми ладонями в смолёные чёрные борта.
— И-и-и р-раз! Ещё! И-и-и два!
— Х-ха!
Молодому буревестнику, лишь несколько дней назад вставшему на крыло, суета двуногих представлялась хаотичной и бессмысленной. И всё же его внимание привлекло то, что плавучие острова, прибившиеся к берегу, почти полностью лишились леса, который покрывал их ещё вчера.
На кораблях убрали мачты. Триеры, напоминавшие упитанных ленивых тюленей[74], ползли к воде. Вскоре сотни вёсел взбаламутили воду, распугали всю рыбу у берега, заставили её уйти в глубину, где буревестник не мог до неё добраться. Он огорчённо развернулся и полетел на юг.