Пауза затягивалась.
— Что вы думаете об этих странных явлениях? — спросил Улуч Али.
Барбаросса поднял взгляд.
— На всё воля Всевышнего, — пожал он плечами, — как вы и напомнили людям.
— Однако вы весьма спокойны. Признаюсь, даже мне на какой-то миг стало очень не по себе.
— Моя служба научила меня, что нужно быть готовым ко всему.
— Но не к такому! Или вам уже приходилось сталкиваться со сверхобычным?
Гассан, до этого сидевший прямо, будто меч проглотил, позволил себе прислониться к спинке стула и запустил пятерню в свою пышную бороду.
— В своей жизни я видел всякое, но едва ли смогу найти слова, дабы поведать вам о некоторых вещах.
Улуч Али некоторое время молчал и продолжал испытующе смотреть шпиону прямо в глаза. Тот больше взгляда не отводил. Наконец, паша сказал:
— Ступайте, Гассан-эфенди. Вы поедете в Эдирне и да поможет вам Аллах.
Барбаросса встал, поклонился и вышел.
Улуч Али смежил веки, но едва задремал, как его разбудили. Явился Ибрагим-реис. Вид он имел весьма испуганный.
— Мой господин, солнце село и странности продолжились.
— Что случилось? — недовольно проворчал Улуч Али.
— Едва небосвод потемнел, стал виден Калб-аль-Акраб[18].
— Он и должен быть виден, — раздражённо перебил капитана Улуч Али.
— Да, но в это время года над самым горизонтом. Ты же знаешь, мой господин, он почти сразу скрывается и восходит Ас-Сураййа[19].
— А сейчас, что, не так?
— Не так мой господин. Его высота двадцать три градуса.
— Ты не ошибся? — Улуч Али сел на койке. — Проверил зидж[20]? Чему соответствует эта высота?
— Да, мой господин. В этом году так было в шестой день сафара[21].
— Пойдём.
Они поднялись на палубу. Улуч Али потребовал астролябию, нашёл взглядом звезду и посмотрел на неё через диоптры. Всё верно, Ибрагим-реис не ошибся. Паша провёл в море большую часть жизни и без записей знал, что в это время года Калб-аль-Акраб не должен появляться так высоко после захода солнца.
Всевышний не ускорил время, он перенёс их назад, в шестой день сафара. Если это действительно так, если это не наваждение шайтана, то понятно, куда делся флот кафиров. Он ещё даже не собрался в Мессине.
Шайтан…
Но это было ещё не всё. Стрелка компаса не указывала на Аль-Рукабу[22]. Вместо положенных трёх градусов звезда отклонилась на все шестнадцать и теперь правильнее было Полярной звездой называть не её, а Аль-Кохаб, как это было тысячу лет назад, когда эта звезда и получила своё имя[23].
Паша Алжира решил, что верно повредился рассудком. Он поднял растерянный взгляд на капитана. В глазах Ибрагима плескался ужас. Его помощник, стоявший рядом, вполголоса торопливо молился.