— Я вовсе не это хотел сказать. Отвечу тебе словами Аль-Кушчи[24], о достопочтенный Кари Али, — с улыбкой ответил врач. — Мы определенно знаем, что, когда мы покидаем наши дома, горшки и чашки не превращаются в учёных, рассуждающих о геометрии и теологии, хотя это и возможно волею всемогущего Аллаха.
Шейх поджал губы, но возразить не успел. За врача вступился Алемдар-паша.
— Любой моряк скажет тебе, о достойнейший Кари-Али — нынешнее положение звёзд никогда прежде не следовало за тем, что наблюдалось прошлой ночью. Однако и сейчас звёзды стоят на местах, определённых для них Аллахом. Просто места эти соответствуют иному времени года.
— Без сомнения, Аллах всемогущ, однако он не изменил собственные установления движения звёзд, — добавил Улуч Али. — Ты сам, почтеннейший Кари Али подтвердил, что мы не могли быть ослеплены шайтаном, следовательно, объяснение одно — Всевышний повернул время вспять. Сейчас лето. И на это указывают не только звёзды, но и спокойное море.
Складка меж бровями шейха разгладилась, и он медленно кивнул.
— Что ж, должен отметить, что и ночной хлад не пробирает меня до костей, как минувшей ночью. Потому я доверяю вашим знаниям и не вижу причин для спора.
— Но зачем Аллах сотворил такое? — задумчиво пробормотал Аль-Джабир.
— Может быть для того, чтобы мы могли предупредить Муэдзинзаде о грядущем? — предположил Алемдар-паша.
Шейх посмотрел на него с неодобрением, а на врача и вовсе покосился так, будто заподозрил в нём мунафика[25].
— Смертному не постичь мотивов Всевышнего, — сказал Кари Али.
Алемдар-паша опустил взгляд. Он был убеждённым кадаритом[26] и всегда с трудом принимал решения, если из всех предначертанных ему путей не видел очевидно праведного. Улуч Али напротив, слыл человеком решительным. При этом он считал, что Аллах уже испытал его и все последовавшие успехи есть следствие верно выбранного пути. Потому теперь сомнения посещали бея над беями достаточно редко. Он был человеком дела и быстрее всех справился с мимолётным смятением.
— Преждевременно обсуждать, как мы должны поступить, — сказал паша Алжира, — ибо есть ещё кое-что пока необъяснимое.
Это самое "пока" он выделил интонацией.
— Махди, напряги память, подтверди либо опровергни — верно ли, что в прошлом в неподвижном центре неба находилась Аль-Кохаб-аль-Шемали, а не Аль-Рукаба?
— Насколько мне известно, да, — кивнул врач. — я вроде бы встречал в книгах упоминание, будто эта звезда покинула неподвижный центр неба ещё до рождения Пророка, о чём сохранили память древние звездочёты.
Слова прозвучали и наступила тягостная тишина. Шейх прикрыл глаза и пальцами перебирал чётки. Губы его еле заметно шевелились. Махди тоже молился. Улуч Али переводил взгляд то на него, то на капитанов. Наконец, он не выдержал: