По возвращении в Сиракузы Тимолеонт нанял несколько торговых кораблей для перевозки части добычи в Коринф, дабы выставить напоказ в храмах и подать благой пример всем полисам, ибо повсюду храмы украшены добычей, взятой у соседей в междоусобицах, и только в Коринфе они будут прославлены оружием, отнятым у варваров.
Этой добычей и был нагружен "Тавромений", а также три судна поменьше. Они везли тысячу самых дорогих и красивых панцирей и шлемов. Несколько сотен мечей и белых щитов. Золотые украшения, снятые с трупов несчастных сыновей властителей Карфагена. И эти дары были лишь малой долей от привалившего Сиракузам добра.
Часа через три после выхода из Патр флотилия достигла самой узости залива, а ещё через час вышла на простор. Кормчие держались берега Пелопоннеса, что и понятно — так путь в Коринф короче.
Ещё до полудня, когда только-только миновали город Эгион, проревс[36] "Тавромения" с тревогой позвал навклера[37].
— Смотри-ка, хозяин!
Впереди показалось какое-то судно. Оно шло на вёслах навстречу флотилии. Паруса убраны.
Купец прищурился.
— А вон ещё! — проревс вытянул руку, указывая на северо-восток.
Там виднелся низкий длинный силуэт, с двумя едва различимыми мачтами без парусов.
— Не нас ли пасут, Салмоней?! — крикнул кормчий.
— Только боги знают… — проговорил купец, напрягая зрение.
— Да не, вряд ли специально нас караулят. Скорее просто на удачу рыщут, — предположил проревс.
— Кто это? — спросил купца Телемах.
— Алифоры, — пожал плечами тот, — кто же ещё?
По виду толстяка нельзя было заподозрить, что он испуган или хотя бы встревожен. Само спокойствие.
— Пираты? — переспросил лохаг.
— Ага. Борт низкий. Скорее всего две гемиолии.
Гемиолия была изобретением киликийских пиратов. У судна с двумя рядами вёсел убрали в носовой части половину банок верхнего ряда и настелили там сплошную палубу. Получилось отличное оружие в умелых руках. В погоне за добычей гребли полтора ряда вёсел. На открытой носовой палубе собирались застрельщики, которым не мешались банки под ногами. При сцеплении с жертвой верхние гребцы вступали в бой, а нижние готовились в случае неудачи проворно отработать назад.
— У каждой по две мачты, — сказал проревс с некоторым удивлением в голосе.
— Видать, критяне чего-то нового намудрили, — ответил Салмоней, — с них станется.
— Думаешь, полезут? — спросил Телемах.
— Рискнут сунуться, наши отгонят, — купец кивком указал на триеры сопровождения. — Да вряд ли сунутся. Я бы не рискнул.
— Ты бы? — удивился лохаг.
Толстяк усмехнулся, но не ответил.
Передняя гемиолия стремительно приближалась. Триеры увеличили темп гребли, вышли вперёд. Матросы на них начали убирать паруса, стало быть, там предполагали, что возможно придётся маневрировать для атаки. Паруса помешали бы.