Что ж, для начала было неплохо. Теперь настала очередь принцессы представить своих подруг. Стараясь сдержать дрожь в голосе, Беллона заговорила:
- Уважаемые гости нашего государства, разрешите познакомить вас с сопровождающими меня представительницами самых достойных ячеек нашего общества и моими близкими подругами.
«По-моему я слегка загнула, – пронеслось в голове принцессы, – слишком официально и отталкивающе, нужно постараться немного ласковее». Указав на присевшую в реверансе Габриэль, девушка продолжила:
- Виконтесса Леонверден, дочь графа Гордения Нови. Это баронесса Матильда фон Даберлёф, – стараясь не показывать неприязнь, Беллона всё же как-то смято произнесла это предложение. – И моя двоюродная сестра, эрцгерцогиня Мария Карлеаль. Прошу любить и жаловать.
Немного замешкавшиеся придворные Элиоса Третьего, не знали как себя вести дальше. Всем было хорошо известно, что братья короля Робина такие же венценосные, как и он сам, стало быть, у их дочерей должны бы присутствовать громкие титулы, но таковых не прозвучало. Все не знали, что и думать.
Решив оставить пока эту тему и не пытаться разобраться, граф Льюмен первый перешёл к дальнейшим разговорам.
- Я очень рад снова видеть вас, ваше высочество. Вы оказали нам любезность, уделив нам немного своего времени, так разрешите теперь мне сопровождать вас и составлять компанию.
- Спасибо, если вас не затруднит, конечно.
Отказать было неудобно, пришлось согласиться. Хотя Беллона надеялась, что граф Аморвил снизойдёт до того, чтобы подойти и сказать что-нибудь. Но он оставался в стороне. Гордый и немногословный. Скрестив руки на груди, Дерек чуть наклонял голову, когда ему что-либо говорили. В помещении, без шляпы, можно было видеть как его ухоженные густые волосы ниспадали на плечи, льющиеся и шелковистые. Стаявшие рядом с ним спутники явно меркли около него. Кто из-за более низкого роста, кто из-за не очень выдающейся внешности. Но сильнее всего они не радовали Беллону тем, что подвели к своему кружку Матильду, искрящуюся от удовольствия, что оказалась в столь изысканном обществе, а вернее просто в мужском обществе. Её нельзя было упрекнуть в легкомысленности, но внимание она ценила и не упускала ни единого случая продемонстрировать всю себя. Однако благосклонность этой особы действительно распространялась только на знатных дворян, из слоёв не менее популярных, чем сама баронесса. Ей не нравилось, что называется «копошиться среди мусора», то есть, обедневших или позабытых в высшем свете личностей.