А итоги литературного прочтения «Тропика Рака» и «Любовника леди Чаттерли» принесут неожиданные результаты. Я не перечитывал этих книг четверть века, и впервые читаю их по-русски, и, читая, стараюсь угадать или сымитировать, что же нынче можно ощутить при первочтении этих книг – аспект, сплошь и рядом упускаемый критиками, пишущими о «возвращенной» литературе. Ведь интересует нас, зарубежников, мнение о нашей работе тех, кто знакомится с нею впервые. Для них-то и работаем, для них отбираем, переводим и издаем. И вот, перечитывая, понимаешь, что «Тропик Рака» остается живой и прекрасной книгой, великой книгой, а «Любовника леди Чаттерли» давно пора, как молодящегося ветерана сексуальной революции, списать в архив.
Тяжело перечитывать выдохшуюся книгу. Все равно что пить выдохшееся вино. В лучшем случае оно покажется всего лишь безвкусным. Каково же читать ее впервые?
Полнокровная и веселая интеллигентная девушка из вполне респектабельной английской семьи начала века (отец – преуспевающий художник, дворянин; мать – едва ли не «подруга французского лейтенанта» из позднейшего романа Джона Фаулза) выходит замуж за аристократа Клиффорда Чаттерли. Любовь их и после этого остается платонической, а в скором времени подобный характер супружеских отношений становится драматически детерминированным: в результате ранения Чаттерли парализован и лишился способности к продолжению рода.
Чувственность юной леди Чаттерли, разбуженная перед войной ее ныне погибшим любовником-немцем, не то чтобы дремлет, но как-то сонно ищет естественного выхода. Меж тем сама Констанция чахнет. Как нам подробно объясняют по ходу действия, молодой даме еще не довелось испытать оргазм одновременно с партнером, а о возможности оргазма неоднократного, ступенчатого она даже не догадывается. Заведя себе любовника из числа явных друзей и тайных недоброжелателей мужа, бедняжка Констанция вовсю работает оргиастической манжеткой, чтобы получить хоть какое-то удовлетворение. Да и немудрено: любовник ее, модный драматург и весьма самовлюбленный молодой человек, страдает, ко всему прочему, преждевременным извержением семени.
Клиффорд Чаттерли и сам становится в своем убожестве довольно популярным писателем (поэтом и новеллистом), проявляя при этом невероятное тщеславие.
Констанция Чаттерли до поры до времени живет его литературными интересами, но затем переключает внимание на нечто куда более существенное. В охлаждении к супругу и к его творчеству не последнюю роль играет презрительный отзыв о них отца Констанции, человека и мудрого, и жизнелюбивого одновременно. Здесь, уже не первый раз в романе, да и вообще в творчестве Лоуренса, возникает тема «в здоровом теле здоровый дух» в том специфическом ее варианте, который покойный ленинградский (позднее израильский) писатель Д. Дар сформулировал так: «Писатель всегда пишет спермой» (это, кстати, почти прямая цитата из «Любовника леди Чаттерли»). По Лоуренсу, человек, не способный на полноценный «пистон» (как выразились бы Василий Аксенов или переводчик «Тропика Рака» Георгий Егоров), а верней – на серию полноценных «пистонов», не способен и на что-нибудь путное в художественном творчестве.