Есть ли во всем этом какая бы то ни было литературная политика, пусть подчас и близорукая, или же дело пущено на самотек, подчинено специфическим интересам порой не чересчур разборчивых людей, поставляющих публике предметы литературного дефицита с иностранными наклейками?
Все эти вопросы встают перед критиком, и, к сожалению, только перед ним. Ну иногда еще перед совестливым переводчиком. Повсеместный интерес к детективу, подлинный «детективный бум», диктует свои законы, и читателя (а не о нем ли мы все печемся?) волнует вопрос совершенно другого рода: как, по возможности побыстрее, достать свежевышедший детектив, да желательно – в постоянное пользование, в личный обменный фонд. Как собрать по киоскам Союзпечати и по квартирам знакомых все номера невзрачного захолустного журнала, в которых помещен очередной Сименон или очередная Кристи, а то и просто – бог знает что, но непременно с какой-нибудь завлекательной иллюстрацией и обязательным «перевод с английского» (на худой конец, с любого другого «буржуазно-капиталистического»)? И – как обычно указывают переводчики в заявках на подобные издания – поразоблачительней. И читателя этого в море разливанном переводных детективов (а ему все мало!) не направляет, не ориентирует буквально никто!
Авторы предисловий и послесловий?.. В журналах такое, за редким исключением, не публикуется, а в книгах… В книгах подобные «сопроводиловки» носят порой откровенно рекламный характер и не столько объясняют что-то читателю, сколько вводят его в заблуждение. Но об этом ниже.
На Западе существует четкая дифференциация детективов по предполагаемому спросу. Одни (комиксы, «Джеймс Бонд», «Джерри Коттон» и т. п.) рассчитаны на массового читателя. Другие (известный у нас Роберт Ладлэм, например) – на читателя пообразованнее, не чуждающегося проблемности или «проблемности» в остросюжетной форме. Третьи (вспомним поздние романы уже названного здесь Ле Kappe) – на читателя, до известной степени элитарного. Четвертые (и эта черта проявилась с особенной силой в последние десятилетия, став в равной мере присущей и литературе, и кинематографу) функционируют как бы сразу на нескольких уровнях, предлагая массовому читателю (зрителю) одну мотивацию для его интереса, а элитарному – другую. Так, по существу, пишутся едва ли не все современные бестселлеры (и не только в жанре детектива). Назовем имя «короля ужасов» (а также короля тиражей и экранизаций) Стивена Кинга: недаром же его романами увлекаются в равной степени, хотя и по разным причинам, и академики, и домохозяйки. Упомянем в этой связи и романы «Ребенок Розмари» А. Левина, «Крестный отец» Марио Пьюзо, «Экзорцист» Уильяма Питера Блэтти, экранизации которых широко обсуждались и в нашей прессе. Тот же скандально знаменитый «Экзорцист» (история о девочке, в которую вселился дьявол) может быть на определенном уровне прочитан – и читается – как философская притча о вере и безверии в оболочке мистического детектива или же как социальный роман о расстановке сил в современной американской интеллигенции. Множество параллелей и прямых совпадений с проблематикой Достоевского заданы коммерческим писателем Блэтти, разумеется, нарочито, но параллели эти объективно существуют.