Сотрудники Сыскной полиции удостоились в этих правилах отдельного пункта, по которому
«задержанные чины сыскной полиции, в непричастности коих к политическому сыску временные суды удостоверятся, зачисляются временными судами за Петроградским общественным Градоначальником и препровождаются в его распоряжение»{566}, – иными словами, подлежали возвращению на прежнюю службу. Таким образом, новая власть признавала, что так остро нуждается в услугах царских сыщиков, что не может держать их взаперти ни одного лишнего дня.
Сыскная полиция была сохранена как учреждение (лишь поменяв название на Петроградскую уголовную милицию), но лишилась того помещения, где функционировала 35 лет – съезжий дом Казанской части, где она помещалась с 1883 года, был сожжён «восставшим народом», среди которого, без сомнения, преобладали бывшие фигуранты уголовных дел.
Кирпичникову с подчинёнными предоставили гораздо меньшее помещение – всего-то две квартиры в доме 26 по Большой Морской улице, куда они перебрались 1 апреля 1917 года. Да и находились эти помещения в весьма неприглядном состоянии – размещавшиеся там ранее военные поломали всю сантехнику, затопив жильцов нижних этажей, а также украли медные дверные ручки, замки и оконные шпингалеты.{567} Квартиры принадлежали частному страховому обществу «Жизнь», и расходы на их содержание должны были оплачиваться городским самоуправлением, однако город этого делать не спешил, Кирпичников был вынужден массу времени терять на переписку с требованием оплатить эти расходы.
В октябре 1917 года под лозунгами «Землю – крестьянам», «Фабрики – рабочим» и «Грабь награбленное» власть взяли большевики. Претворять их в жизнь они, впрочем, не собирались, но идейка «грабь награбленное» быстро овладела «революционными» массами – в ноябре 1917 года по Петрограду прокатилась волна массовых погромов, самочинных обысков с конфискацией имущества, «арестов» лиц с целью получения выкупа и т. д. И новым властям понадобились навыки и знания тех, кто умел расследовать и предотвращать грабежи, убийства и прочие преступления.
«Бывшие сотрудники сыскной полиции провели общее собрание и приняли резолюцию, в которой поддержали проводимые Петросоветом меры по укреплению общественного порядка и просили принять их на работу в милицию. Вряд ли эти люди приняли идеи большевизма, но как патриоты и профессионалы своего дела они прекрасно понимали, чем грозит Петрограду и стране уголовный террор.
Последний начальник царской сыскной полиции Аркадий Аркадиевич Кирпичников добился приема у [наркома внутренних дел] Г.И. Петровского и вручил ему резолюцию собрания сыщиков. Нарком внимательно выслушал Кирпичникова и попросил его самого и его подчиненных остаться на своих местах и выполнять свои функциональные обязанности, а главное – вплотную заняться профессиональной подготовкой милиционеров и налаживанием работы всех подразделений милиции